В зал ожидания вышли вместе, громко обсуждая вчерашнее представление в кабаре и с хохотом повторяя остроты популярного комика. В Николае было трудно узнать прежнего неуклюжего и робкого российского провинциала. В пестром клетчатом пиджаке от модного берлинского портного и скрипучих лаковых ботинках, поблескивая моноклем и молодцевато развернув плечи, он теперь вполне походил на бравого прусского офицера, решившего встряхнуться от казарменной скуки и одевшего штатское, чтобы не привлекать внимания патрулей. Твердо печатая шаг, прошли мимо товарища Дмитрия, который в очередной раз терпеливо втолковывал что-то подмосковному пареньку и лишь мельком взглянул на шумную пару немцев, прямиком проследовавшую в стоящий на путях экспресс.
Все это заняло лишь несколько минут. Последнее, что Николай видел из окна вагона, это растерянные лица спутников, встревоженно осматривавших перрон и в то же время старавшихся не привлечь к себе внимания пассажиров и вокзальных служащих.
Сейчас пароход плыл далеко за Канарскими островами, было солнечно и тепло. На судне ликвидировали последствия жестокой трепки, которую зимний океан задал в Бискайском заливе, и все наслаждались отличной погодой. Радовались ласковому солнцу и теплому ветру, высокому голубому небу и необычайно синим волнам океана, размеренно качавшим судно. Временами набегали тучи, обрушивался короткий шквал с ливнем, а затем все стихало и над горизонтом вставала необычайно яркая радуга. В конце долгого солнечного дня небо на западе расцвечивалось необычайными красками, а с востока быстро надвигалась темно-синяя тень. Загорались звезды, и можно было различить знакомые с детства созвездия, непривычно повернутые на небе тропиков. Вслед за ними становились видны и некоторые звезды Южного полушария, которые раньше доводилось видеть только на страницах звездного атласа. Можно было часами любоваться на эти бесчисленные мерцающие огни — голубые, белые, желтоватые — и их отражения в океане. В голове постоянно мелькала мысль — ты, маленький и слабый, стоишь на краю бесконечной и таинственной вселенной.
Первые дни у Николая, натуры совсем не чувствительной, дух захватывало от такой величественной картины. Но потом привык и мысли свои вернул к земным делам. Целыми днями лежал в плетеном кресле в тени палубного тента, бездумно следил за стайками летучих рыб и гонявшимися за ними дельфинами. После последних напряженных месяцев не грех было немного и передохнуть. Поэтому отсыпался за прошлое и, не страдая от морской болезни, как другие пассажиры, в полной мере отдавал должное стряпне корабельного кока-малайца. А он, польщенный вниманием, из обычных продуктов создавал весьма оригинальные блюда, сдабривал их таинственными восточными пряностями. Но своим талантом кок поразил всех, когда приготовил новогодний ужин, который с лихвой возместил пассажирам Рождество, испорченное яростным штормом. Так что новый, 1897 год на корабле встретили отлично.
Попутчики не беспокоили. Кроме чопорной семьи голландского чиновника, направлявшейся на Яву, и пастора, соседями были несколько шотландцев, решивших попытать счастья на золотых и алмазных приисках Южной Африки. Эти ребята мало походили на лондонских снобов, способных говорить только о своих знакомствах и связях в высшем обществе. С ними Николай — по паспорту американский гражданин Питер Крейн, по профессии механик — быстро нашел общий язык. Кажется, путешествие обещало быть приятным и сулило в будущем полезные знакомства.
Одно только омрачало настроение пассажиров — по пути в Кейптаун капитан собирался зайти в некоторые порты на западноафриканском побережье. При этом ссылался на требования судовладельцев, чья компания уже два столетия вела торговлю в этих местах. Впрочем, дальше ворчания вдали от капитанского мостика дело не шло. Все прекрасно понимали, что «Ван Бохове» предназначен прежде всего для перевозки грузов и, предоставив на нем места нескольким пассажирам, пароходная компания просто стремится выгодно использовать каюты, расположенные в надстройке на верхней палубе. Поэтому и стоимость плавания на нем была значительно ниже, чем на трансатлантических лайнерах, доставлявших пассажиров в кратчайшие сроки с точностью курьерских поездов. Одного такого стремительного красавца пассажиры и команда уже видели на подходе к Лиссабону. Для того, чтобы оставить за кормой работягу «Ван Бохове», ему потребовалось совсем немного времени.