Корабельные работы на эскадре начались в первый же день прибытия. Российские и иностранные угольщики встали рядом с кораблями, и пошла грязная и шумная погрузка угля, которая с перерывами продолжалась трое суток. Ночью вся эскадра гасила огни и исчезала во тьме. Только дозорные крейсера и миноносцы сменяли друг друга на подступах к ее стоянке.
Теперь группа поступила в непосредственное распоряжение одного из штабных офицеров. Владимир Александрович большую часть времени проводил на флагманском броненосце «Суворов», остальные, вместе с приданными людьми с кораблей, работали на берегу, где обстановка менялась ежедневно.
Сколько простоит эскадра у Мадагаскара, не знал никто.
Но городок Хеллвиль в эти дни переживал взрыв небывалой деловой активности. Каждый вечер на его скромной набережной и упиравшихся в склон горы улочках нельзя было протолкнуться среди офицеров и матросов, отпущенных на берег. С раннего утра к его причалам подваливали баркасы, и представители кораблей закупали фрукты и свежую провизию для экипажей. В городке появились многочисленные палатки и магазинчики с вывесками на русском языке, предлагавшие самые разнообразные товары, обещавшие скидку флотским покупателям. Единственное в Хел- лвиле «Кафе де Пари» хотя и было закрыто для посещения нижних чинов, но все же не справлялось с наплывом посетителей.
С ним теперь успешно конкурировали десятки, возникших словно грибы после дождя, заведений, которые предлагали напитки на любой вкус. При многих из них открылись пансионы и номера, заселенные бойкими девицами, поражавшими воображение прохожих умением объясняться на любом языке, невиданным выбором аппетитных прелестей и всех цветов кожи.
Среди понаехавших из соседних приморских стран торговцев, портных, прачек и прочего портового люда уже вертелись весьма подозрительные личности. В разговорах они порой как бы случайно задавали вопросы о вооружении, скорости, особенностях кораблей, о характерах их командиров.
Некоторые под самыми разными предлогами норовили попасть на тот или иной корабль или хотя бы приблизиться к его борту. Одни ехали с привезенным на примерку костюмом или изготовленной фотографией, а другие просто окликали «руски морак Васа» и просили его не забыть о сегодняшней встрече на берегу. Однако вскоре это паломничество было прекращено, а на берегу патрули довольно быстро утихомирили любителей шумного разгула.
Тем временем в штабе стало известно, что сильная японская эскадра проследовала мимо Сингапура и вошла в Индийский океан. Эта информация не подтвердилась, но вскоре стало ясно, что какие-то вооруженные японские суда появились у берегов Мадагаскара. Французские власти сообщили, что их наблюдатели отметили два таких парохода. Затем последовало сообщение о том, что неизвестное судно преследовало и пыталось задержать один из угольщиков, направлявшихся к российской эскадре. Несколько раз вблизи ее якорной стоянки появлялись пароходы под нейтральными флагами. При осмотре их дозорными миноносцами выяснилось, что они снабжены довольно мощными радиостанциями и зафрахтованы корреспондентами крупных английских газет, таких, как «Таймс» и «Дейли мейл». По ночам на берегах пролива загорались сигнальные костры и, словно им в ответ, мерцали в океане непонятные огоньки.
Быстро удалось выяснить, что это местные рыбаки ведут ночной лов рыбы. Но тем не менее миноносцы и снятые с броненосцев минные катера, вооруженные малокалиберными пушками и торпедными аппаратами, каждую ночь уходили в ближние дозоры. Все помнили о внезапном нападении японских миноносцев на эскадру в Порт-Артуре.
ГЛАВА 59
Шел третий месяц стоянки российской эскадры у берегов Мадагаскара. Сутки тянулись однообразной чередой учений, погрузки угля, приборки, сторожевой службы и бесконечных корабельных работ. Столь же однообразно тянулись жаркие и душные дни и ночи в прокаленных солнцем каютах и кубриках и только бурные тропические грозы вносили некоторое разнообразие. Уже мало кого восхищали окрестные виды и чудеса африканской природы.
Людей угнетали сообщения, поступавшие с Дальнего Востока. Порт-Артур пал и Первая Тихоокеанская эскадра перестала существовать, прорвать японскую блокаду удалось лишь нескольким кораблям. Смутные сообщения поступали и из дома. Российские газеты сильно запаздывали и приходили со страницами, густо зачерненными типографской краской — некоторые заметки цензура вымарывала целиком. На берегу офицеры доставали иностранные газеты и обсуждали их содержание в кают-компаниях. Но до команды доходили слухи о событиях января 1905 года в Санкт-Петербурге, о расстреле мирной демонстрации перед царским дворцом, о забастовках в городах и волнениях в деревнях. Неизвестность и усталость тяжело сказывались на всех, рождали нехорошие предчувствия.