— Что же произошло? — спросил Николай. Эти флотские истории лучше всякого лекарства восстанавливали силы. Готов был слушать их бесконечно.
— Он у меня парень-то шустрый, — не без отцовской гордости произнес гость. — Первым узнал, что на базу поступили заказанные во Франции свечи зажигания для двигателей подводных лодок. Вот поскорее и написал заявку на двадцать четыре французских свечи. А на его бумагу начальник, заслуженный в прошлом адмирал, который еще с турками сражался, возьми и наложи резолюцию — вам, мол, достаточно будет и двух фунтов казенных стеариновых свечей. Ха-ха-ха!!!
Все дружно посмеялись. Но тут с гостем случился маленький конфуз, не выдержала пуговица на пиджаке, оторвалась.
— Ничего страшного, сейчас я ее пришью, — засуетилась Людмила. Выдвинула ящик комода, поставила на стол квадратную коробочку из крокодильей кожи, стала доставать швейные принадлежности.
— Твоя, Коля, помнишь Джоуберг и наше венчание? Прячу ее от Наташки, чтобы чем-нибудь острым глаза не по- выкалывала. Да что с тобой?!
Вся комната поплыла перед Николаем, что-то сильно стукнуло в затылок, зашумело в ушах. Но быстро справился с собой, выдохнул застрявший в горле комок.
— Дай сюда, — еще непослушной рукой указал на шкатулку. — Хозяйка дома?
— Ушла в церковь, одни мы. Да что случилось?
— Забыл я про нее, — тихо сказал Николай. — Про шкатулку совсем забыл. Эта Африка всю память отшибла.
Не спеша высыпал содержимое и маленькими ножницами начал осторожно разнимать кожу на дне шкатулки. Вытащил из-под нее свой старый американский паспорт, который когда-то вручил Карл Карлович и с которым проживал в Кейптауне. Затем принялся ковыряться в уголках шкатулки и вскоре на столе ярким блеском вспыхнули четыре алмаза.
— Они не очень крупные, но чистой воды, — сказал, обращаясь к изумленной жене и наблюдавшее за всем этим с огромным интересом Ивану Ивановичу. — Это подарок Республики Трансвааль.
— Николай, да эту встречу сегодня нам сама судьба устроила! Мы-то сейчас голову ломаем, как и кого в Американские штаты послать, а тут ты с готовым паспортом, со всеми визами.
— Его опять за океан зашлете, а как же мы? — встрепенулась Людмила.
— Голубушка, вы же вместе поплывете. Паспорт и визы у него натуральные, американцы примут его как своего. Николай, ступай прямо в их посольство, начинай оформлять выезд себе и жене с ребенком.
— Что я им скажу?
— Только правду, но, конечно, не всю. Скажешь, что торговал, а потом и воевал в Южной Африке. Там встретил русскую девицу, поженились и теперь ты желаешь с законной супругой вернуться в свои Северо-Американские Соединенные Штаты. Здесь в Питере у нас все, кому полагается, сидят на своих местах, все необходимое для вашего выезда сделаем в самом лучшем виде. Дадим тебе рекомендательное письмо и получишь работу в Филадельфии, в судостроительной компании господина Вильяма Крампа. Он строил наш крейсер «Варяг», работает и для других заказчиков, а сейчас собирается начать постройку серии подводных лодок. Немцы и англичане там так и вьются, поэтому нам надо знать, что именно на этих верфях происходит.
Людмила стояла у стола, подперев щеку.
— Ну куда вы его опять тянете. Он же еще совсем больной, ночами не спит.
— Голубушка моя, чем супруга и ребенка в осеннем Питере держать и все болячки считать, уезжайте отсюда и отдохните. Хотите в морское путешествие прямо до Нью-Йорка отправляйтесь. Теперь туда наша российская пароходная компания регулярные рейсы совершает. Билет в первом классе всего-то сто семьдесят рублей стоит. Или в теплые края, например, на юг Франции поезжайте. Как я вижу, на первое время вам средств хватит, а потом и мы кое-что подкинем.
— Неужели ты согласишься? — Людмила обратилась к мужу.
— Соглашусь. Уж такая-то работа лучше, чем объяснительные записки сочинять и в канцеляриях пороги обивать.
— Ты, Николай, не беспокойся, мы скоро этого бумажного моряка из Адмиралтейства вышибем. На эту работу поставим настоящего разведчика, с боевым опытом.
— Ох, и неуемные вы мужики, — вздохнула Людмила.
— Сударыня! — Иван Иванович опять расплылся в улыбке. — Что же такому молодцу, как ваш муж, без дела сидеть. Как тебя в Африке-то называли?