— Это немцы, сэр? — поинтересовался Том, указав на один из пароходов.
— Они, — кивнул младший лейтенант и, повысив голос, произнес: — Пусть видят, кто в океане хозяин. Недавно их новый командующий, адмирал Тирпиц, заявил, что германский военный флот сравняется с британским. Наша королева уверена, что каждый Джек на палубе и каждый Чарли в кочегарке не побоится принять этот вызов[4]. Посмотрим, в чью пользу будет счет в этом состязании!
Он суровым командирским взглядом окинул расчеты орудий и явно остался доволен бравым видом подчиненных. Матросы замерли на боевых постах, демонстрируя готовность исполнить любой приказ, их сбитые набок бескозырки, на которых ленточки были строго по уставу повязаны кокетливыми бантиками, словно напоминали об отчаянной отваге просоленных морских волков.
Эта патриотическая тирада явно натолкнула Тома на удачную фразу, и он что-то поспешно записал. Но журналистский азарт потребовал похвалы, захотелось поделиться находкой. Тронул Николая за рукав, протянул блокнот. Поперек страницы красовалось: «Немцы у берегов Африки! В прошлом году число германских торговых судов в этих водах почти сравнялось с британскими судами. В чью пользу будет счет завтра?..»
Николай ободряюще подмигнул:
— Удачно!
На рее у флагмана уже трепетал очередной набор пестрых сигнальных флажков, и эскадра начала новое перестроение. Тем временем на палубе матросы стягивали чехол с предмета, при одном взгляде на который у Николая от волнения перехватило дыхание.
В лотке с широким раструбом, перехваченная обручами, лежала длинная стальная сигара. Самодвижущаяся мина или торпеда. Оружие новое, мало кому известное. Специалисты знали, что впервые успешно применяли его на русском флоте во время последней войны с турками, затем испытали на Тихом океане в войне Чили с Перу. Но во многих флотах среди командования не было к нему настоящего доверия. Торпеду находили ненадежной, годной только для ближнего боя. Называли дорогой игрушкой, с помощью которой сумасшедшие изобретатели пытаются опустошить всегда тощую флотскую казну. По сравнению с мощными и привычными корабельными орудиями она не шла ни в какое сравнение.
Да и неясно было — можно ли применять торпеду не вблизи берегов, а в настоящем морском бою. Разглагольствования некоторых фантазеров о том, что ее можно использовать для вооружения тех аппаратов, что будут погружаться и какое-то время двигаться под водой, только вызывали снисходительные усмешки убеленных сединами адмиралов. В больших штабах больше верили в непробиваемую броню и пароходы-тараны, способные нанести смертельный удар в днище вражеского корабля.
Но отставание в гонке вооружений могло обернуться серьезными потерями. Поэтому строили маленькие миноноски и пробовали ставить минные аппараты на некоторые более крупные корабли и береговые батареи. При всем этом зорко следили за соседними флотами, старались узнать чужие секреты и сохранить свои.
Николаю вспомнилось, как переживал Семен, один из его знакомых офицеров. Недавно пристроили его адъютантом в свиту самого великого князя, посетившего британский флот. Во время визита хозяева показали многое — как-никак гость представлял Романовых, императорскую семью, состоящую в родстве с самой королевой Викторией. Но к минным аппаратам никого и близко не подпустили. Оказалось, что лорды Адмиралтейства строго-настрого запретили показывать их всем иностранцам. А ведь на поездку Семена многие так надеялись…
Поэтому сейчас Николай с таким интересом наблюдал, как готовят к пуску торпеду у англичан. Тем более, что все делалось открыто. Скорее всего об иностранце на кормовом мостике просто забыли. Разве в дальнем океанском походе запомнишь все предписания столичного начальства?
За мысом открылась широкая бухта с крутыми берегами. В центре ее покачивался на якоре корпус фрегата, одного из тех, которые отслужили свое и теперь в дальних приморских колониях используются в качестве плавучих казарм и складов. Ясно, теперь будут стрелять по этой мишени. Первым подошел флагман, и бухта наполнилась пальбой скорострельных пушек, прозванных «помпомами» за характерный звук выстрела. От старого фрегата только щепки полетели во все стороны. Видно было, как пустили торпеду, но она прошла мимо цели и взрыва не последовало.
Настала очередь «Артемиды». Захлопали плутонги ее скорострелок и пустые гильзы со звоном заплясали на палубе. Минеры что-то долго суетились у аппарата, и наконец, блеснув на солнце масляным боком, торпеда скользнула за борт. Видно было, как потянулась к борту мишени цепочка пузырьков воздуха, оставляемых двигателем. Но где-то на половине пути ее повело в сторону и, словно играющий дельфин, торпеда вынырнула на поверхность, резво кувырнулась и ушла на дно. На палубе наступила тишина. Даже «помпомы», расстрелявшие свои обоймы, казалось, сконфуженно замолчали. Следующему крейсеру тоже не повезло, его торпеда прошла мимо фрегата и взорвалась на прибрежном мелководье. Конопатый младший лейтенант не выдержал: