— А вот сорок вторая квартира, которая выгорела, можно сказать, дотла — что с ней?
— Не знаю — я там не была, расследованием не занималась. Я имею дело с документами.
— Могу рассказать — ваша организация в течение нескольких дней полностью отремонтировала квартиру.
— Вы уверены, что это были наши люди?
— Есть свидетели.
— Меня никто не ставил об этом в известность. Может быть ребята договорились пошабашить?
— А мы сейчас проверим по табелю, кто брал отгулы или был в отпуску.
— В чем вы нас обвиняете? — занервничала главбух. — Предположим, фирма договорилась с владельцем квартиры. Он не подает иск, а мы бесплатно делаем ему ремонт.
— Где договор? Вы прекрасно знаете, что по действующему законодательству на выполненный объем работ должен иметься договор, скрепленный подписями сторон и вашей печатью. А в договоре должна стоять сумма оплаты, с которой вы обязаны заплатить все налоги. Даже если работы выполняются в зачет поставок товаров или других обязательств и фактической оплаты не происходит. Вот если бы суд обязал вас произвести ремонт бесплатно — тогда другое дело.
Бухгалтер тяжело вздохнула, попросила подождать и направилась к директору. Через десять минут Левченко пригласили в кабинет. Его ждал дымящийся кофе с коньяком.
— Я только вчера вернулся из командировки и меня уже ввели в курс дела. О ремонте договаривался наш главный инженер, а он не силен в юридических тонкостях. Пострадавший тем более. Ударили по рукам, а мне теперь оправдываться. Конечно, я не снимаю с себя вины. К завтрашнему дню все налоги будут уплачены.
— На нас тоже давят сверху, — объяснил Левченко. — Знаете, как у нас на Руси: то одна кампания, то другая. Коллективизация, мелиорация, теперь вот борьба за повышение налоговой дисциплины. Вы только пришлите завтра копию договора с заказчиком и копию платежки с банковской отметкой. И будем считать, что никакого злого умысла не было.
— Обязательно, — расцвел директор. — Единственный нюанс — договор подпишет не хозяин квартиры, а его доверенное лицо.
— Нет проблем.
Вернувшись домой Левченко обнаружил у себя в кармане две новенькие стодолларовые купюры.
Вернувшись домой, Олег свалился замертво и проспал шестнадцать часов. Проснувшись от шума воды, он испугался, что забыл закрыть кран на кухне. Но это хлопотала Алла.
— Слава богу, я уже думала, что ты впал в спячку от переутомления. Такие случаи бывают — я недавно читала, что какой-то мужик в Америке проспал больше месяца.
— Сколько времени? — Каллистратов выскочил из кровати и стал лихорадочно натягивать брюки.
— Скоро одиннадцать, — Алла не подозревала о его бурной деятельности. — Я просто вспомнила, что ты остался без припасов. Думаю, выйдет один на улицу да еще свалится где-нибудь без сознания. Да еще с небритой физиономией — потом доказывай милиции, что ты не верблюд. Откуда я знала что ты тут навел такой лоск: побрился, запачкал всю раковину в зубной пасте. Не на свидание случайно готовился?
Алла не смогла бы ответить, что привязывает ее к этому человеку, которому хронически не хватало времени на нежность. Она прекрасно понимала: Каллистратов уже не изменится — никогда он не начнет прилично зарабатывать, заботиться не то что о других, а хотя бы о самом себе.
Еще до того, как у Олега завязался роман с компьютером, у него ощутимо разладились мужские способности. После каждой неудачи он долго лежал молча, сцепив руки за головой. Алла прижималась сбоку к его неподвижному телу, но ей казалось что расстояние между ними увеличивается, как полоска воды между берегом и отплывающим кораблем.
— Возьми деньги в кармане куртки, — Олег забежал на кухню одетый.
— Куда собрался, сейчас будем завтракать.
— У меня назначена встреча.
— Рубашку ты застегнул на две пуговицы.
— Ничего, в лифте застегну. Хороню что ты пришла. Дождись меня, пожалуйста.
Человек с бакенбардами уже ждал на условленном месте. Всю дорогу Каллистратов проклинал себя за вчерашнее. Как он мог так преступно накинуться на еду. В самый ответственный момент, когда надо было сконцентрироваться на двести процентов. То, что осталось в памяти, выглядело как страница, исписанная чернильной ручкой и попавшая под проливной дождь.
— Мы не опаздываем? — глядя, как они в третий раз возвращаются на то же самое место, Олег решился нарушить молчание.
Водитель покачал головой.
«Надо извиниться, — твердил себе Каллистратов. — Извиниться и попросить, чтобы она все повторила еще раз.»