Он не разобрался в подробностях, но всё же понял главное, отныне из того же количества крови псионика можно будет приготовить две с лишним тысячи доз обоих сывороток, если прибавить к «биоматериалу» микроскопическое количество вытяжки из поджелудочной железы и надпочечников, но донором обязательно должен быть потомственный псионик. Теперь же они могли получать куда более мощные сыворотки мало того, что очень быстро, так ещё вдобавок ко всему без огромных затрат времени, чрезвычайно дорогих компонентов и к тому же в очень больших количествах. Растерянно улыбаясь, Максим шагнул вперёд и Евгений, покрутив головой со смехом сказал:
– До чего же ты догадливый, Максимка, аж противно.
Они поздоровались, потузили своего старого друга по крепко накачанным плечам и направились в здоровенный дворец, стоявший неподалёку. В этом четырёхэтажном фешенебельном, громадном особняке с колоннами, построенном в древнеримском стиле, размещался научно-исследовательский центр профессора Сотникова. В огромном зале первого этажа собрались все обитатели посёлка, чуть более сотни учёных и тридцать девять юных псиоников, ставших донорами. На этот счёт у Максима не было никаких сомнений и вскоре, выслушав подробный доклад друга, он окончательно убедился в том, что благодаря тонким, лишь втрое толще человеческого волоса, золотым катетерам, вживлённым в тела юношей и девушек, и двум золотым капсулам, размером с небольшую фасолину, находящимся под кожей в области пупка процедура сдачи донорами исходного материала является совершенно безболезненной, но что самое главное, ещё и абсолютно безопасной.
Впрочем, все юноши и девушки, сидевшие за большим столом с видом именинников, обладали таким здоровьем, что подобного рода пустяки их совершенно не беспокоили. Они были горды тем, что смогли стать донорами и благодаря их врождённым способностям теперь многие миллионы людей тоже станут псиониками с расширенным сознанием. Это дорогого стоило. В заключении профессор Сотников сказал:
– Макс, как и ты, все вы, друзья мои, не отличаетесь большой псионической силой и вам всегда приходилось тяжелее остальных, но вы ведь настоящие солдаты и бойцы, каких мало. Поэтому я очень хочу испытать карингфорс и экспандминд в первую очередь на вас, – увидев удивлённые лица, профессор поспешил сказать, – ребята, извините, что я решил назвать наши препараты на английский манер – «заботящийся о силе» и «расширяющий ум». Нам всё равно нужно будет делиться по крайней мере карингфорсом с западниками, так что пусть уж они называются так. Всё уже готово, так что вам осталось всего лишь подняться на верх и лечь на кушетки. Мы рассчитали дозу, способную полностью преобразить всего за десять, двенадцать часов даже дауна. Это десять кубиков каждого снадобья и я гарантирую, что плохо от него никому не станет.
Максим не имел ничего против и вскоре они поднялись на второй этаж. Там он снял с себя в одном из небольших медицинских боксов боекостюм и лёг на кушетку. Евгений сам сделал ему пневмошприцем инъекцию карингфорса и экспандминда, после чего у него всё в глазах потемнело и зашумело в ушах так, словно он засунул голову в реактивный двигатель. Затем темнота взорвалась тысячами разноцветных осколков и они закружились вокруг него с бешеной скоростью. Хотя он и не чувствовал своего тела, похоже, что его всё-таки мотало и швыряло из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, но постепенно разноцветные огненные блики, кружащиеся вокруг него погасли и вскоре подполковник Первенцев ощутил полную безмятежность и такой покой, что и сам тому удивился.
Он не терял сознания ни на минуту, но в то же время и не бодрствовал, а находился, словно в полусне. Прошло какое-то время и Максим стал «слышать» мысли людей, находившихся поблизости. Кто-то подумал: