О, эти прямые и пересекающиеся, неисповедимы их траектории! Одна давняя история гласит: в конце 20-х годов XX столетия средь бела дня в июле на траверзе мыса Сарыч произошло столкновение эскадренного миноносца «Степан Шаумян» с гражданским транспортом. Командующий флотом Иван Кузьмич Кожанов, с облегчением узнав, что во время ЧП никаких жертв нет, а обоим кораблям нанесен лишь небольшой материальный ущерб, как и положено, назначил комиссию для выяснения причин аварии. Естественно, чтобы принять меры к недопущению подобных фактов в будущем.
Судя по всему, командующий не счел нужным доложить об этом происшествии своему морскому начальству в Москву. Но за него это сделал (а разве могло быть иначе?!) начальник особого отдела Черноморского флота. Через некоторое время командующий был вызван в Москву на заседание Политбюро ЦК. Когда он вошел в кабинет, где Сталин заслушивал одного из партийных руководителей, вождь остановил выступающего, взглянул на вошедшего флагмана флота и сказал: «Па-аяс-ните, ш-што произошло у вас на флоте». Командующий флотом, флагман флота 2-го ранга И. К. Кожанов в кабинете не растерялся и громко-запальчиво выдал: «Товарищ Сталин, столкновение произошло в самой узкой части Черного моря».
Генсек подошел к нему, прикоснулся указательным пальцем ко второй пуговице на кителе командующего, внимательно, словно заглянув в глубину сердца, посмотрел в его глаза. Затем развернулся и пошел вдоль сидящих за столом членов Политбюро. Остановившись у рабочего стола, вождь не спеша выковырял из трубки пепел, постучал ею о пепельницу и повернувшись к участникам заседания, спокойно произнес: «Ну што ж, та-аварищи, командующий флотом сказал, што ста-алк-новение произошло в самой узкой части Черного моря и вполне возможно, што капитаны судов нэ смогли разойтись. Это как в той сказочке: два козлика встретились на-а узком проходе в горах и никто не хотел уступать. А-ани ста-алкнулись лбами, сбили друг друга и улетели в пропасть. Ви свободны, товарищ Кожанов».
Кожанов Иван Кузьмич / 12 (24).5.1897 – 22.8.1938/, советский воен. деятель, флагман флота 2-го ранга (1935) (за бурную молодость его называли б…н 1-го ранга). Чл. Коммунистич. партии с 1917. Род в станице Вознесенкской, ныне Лабинского р-на Краснодарского края. С 1916 учился в гардемаринских классах в Петрограде. В 1918, командуя на Вост. фронте отрядом моряков, участвовал в боях с белочехами и белогвардейцами в Поволжье. Савг. 1920 командир Мор. экспедиц. дивизии, участвовал в разгроме десанта ген. Улагая на Кубани. В 1921 участвовал в подавлении Кронштадского мятежа. С 1921 чл. РВС Черноморского флота, в 1922 – 24 нач. Мор. сил Тихого ок. Окончил Воен. – мор. академию (1927). В 1927 – 30 воен. – мор. атташе в Японии. В 1930 нач. штаба Балт. флота. В 1931 – 1 937 командующий Черноморским флотом. Награжден орденом Красного Знамени и орденом Красной Звезды.
…В 1938 году Кожанов, бывший одним из руководителей РККФ, был приговорен к смертной казни как враг народа. В камере он попросил лист бумаги и карандаш и написал на имя товарища Сталина просьбу о помиловании. В ней он указал, что вот в таком-то году и при таких обстоятельствах товарищ Сталин ему поверил и он просит поверить ему и сейчас в том, что ни в чем не виновен…
Сталин, которому доложили о прошении Кожанова, приказал Поскребышеву подать письмо и тот сразу же вынул из папки исписанный лист бумаги. Вождь пробежал его глазами и начертал резолюцию, произнося при этом вслух: «За-а кого ви меня принимате? Ви говорите, ш-што расстояние от мыса Сарыч до турецкого берега – самое узкое место. Нэ могу не согласиться с вами. Спецы-алисты утверждают, што это так. И я сам сма-атрэл на карту, – точно, самое узкое место. Но за кого ви нас принимаете? Што в июле месяце при штиле два корабля столкнулись в Черном море в ясную погоду и на-анесли материальный ущерб советскому государству… Нэ вижу оснований для отмены приговора».
Наложив текст поверх исписанного листка, Сталин отпустил Поскребышева, но тот, прежде чем развернуться и уйти, сказал: «К вам на прием просится товарищ Микоян, он в приемной, и я полагаю, он по этому же вопросу». «Ну ха-арошо, пусть зайдет», – бросил вождь.
Анастас Иванович Микоян, не объясняя никаких мотивов, попросил за бывшего флотского начальника. Сталин не спеша вышел из-за стола и несколько раз прошел туда и назад мимо наркома пищевой промышленности. Микоян, словно флюгер, каждый раз поворачивался вслед. В какой-то момент вождь вплотную подошел к нему и, взяв его за клапан нагрудного кармана, негромко сказал: «Так ты тоже, Анастас, ш-щитаешь, што узкость виновата? Ну ш-што ж, я отменю приговор, если ми в Баку на-а месте мемориала 26-ти Бакинских комиссаров да-пи-шим 27-ую фамилию: Анастас Иванович Микоян. Председателем совнаркома тогда бил Стэпан Шаумян?…Также, как эсминец назывался… Так договорились дописать фамилию? Тогда Кожанов бу-дит жить… Или нэ дописывать?»
Микоян, весь трясясь, упал на колени и, выклянчивая себе жизнь, целовал мягкие кавказские сапоги вождя. Сталин свысока наблюдал эту отвратительную картину, затем пнул Микояна ногой, презрительно бросив: «Па-ашел вон!»