— Перемещалось, — расплывчато ответил военный, пожав плечами. — Сквозняк, подвижка металла… Да у него мог коготь отсохнуть и разломиться! И оно упало откуда-нибудь сверху! Я же вам сказал — детектор реагирует на любое движение биомассы, даже мёртвой.
— Да, — подтвердил Казаков, прищуривая и без того узковатые тёмные глаза. — Мы были обязаны запрограммировать детектор движений так, чтобы он мог уловить даже каплю крови, падающую с потолка. — И добавил немного извиняющимся тоном: — Это, конечно, самый чрезвычайный режим, но вы должны понимать…
— Отлично понимаю, — кивнула Маша. Она уже вытянула из сумки резиновые перчатки и, отстранив Казакова, шагнула вперёд. Отчасти она понимала, что очень рискует, но если вояки утверждают, что существо мертво, значит, так оно и есть. Нечего бояться. В любом случае «волкодавы» сумеют её защитить.
«Эллен Рипли наверняка тоже так думала, спускаясь со «Звёздной пехотой» на Ахеронт, — мелькнула у Семцовой несуразная мысль. — Америкашки были подготовлены ничуть не хуже, чем люди нашего лейтенанта. И где они все теперь?»
Маша решительно отогнала слегка панические инстинктивные выкладки, столь нежданно появившиеся в голове, подняла руки и осторожно взялась за одно из щупалец сероватого паукообразного существа, высовывавшееся из щели в металле. В конце концов, здесь только один Чужой и тот маленький. Рипли на LV-426 столкнулась с полутора сотнями взрослых чудовищ и смогла унести ноги… Так стоит ли бояться маленькой и вдобавок мёртвой личинки?
Семцова потянула существо за длинную тонкую лапу, оканчивающуюся желтоватым коготком. Небольшое плоское тело неожиданно легко подалось, и вскоре из щели выглянуло округлое туловище, шлёпнул по стене длинный безжизненный членистый хвост…
«Сейчас оно мне скажет: «Отстань, зачем за лапы дёргаешь?», — фыркнула про себя Семцова, стараясь не обращать внимания на насмешливые физиономии солдат, окруживших её. Видимо, они, люди, привыкшие сталкиваться с реальной опасностью, полагали, что учёный-ксенолог уж слишком осторожничает. Только Казаков оставался серьёзным.
— Никогда ничего подобного не видел, — пробормотал лейтенант. — Мария Викторовна, это те самые, большие и чёрные, нападающие с потолка? По-моему, оно маленькое и серое…
— Когда оно поселится к вам в грудную клетку, а потом родится, разорвав её, то станет большим и чёрным, — шёпотом парировала Семцова. — И вообще, мне кто-нибудь даст контейнер? Или мне тащить эту мерзость на «Патну», волоча за хвост?
Казаков зыркнул на одного из солдат так, что Маше показалось, что рядовой сам готов превратиться в требуемый контейнер. Просто удивительно, как этот невысокий и не кажущийся особо сильным лейтенант заставляет своих громил-«волкодавов» подчиняться не устным приказам, а, так сказать, визуальным.
Контейнер стоял у ног Семцовой через несколько секунд.
— Во-от, — проворковала Маша, открывая серебристым ключиком крышку, обитую керамикой. Личинка — она оказалась тяжеленной, килограммов пять, не меньше, врал детектор — по-прежнему безвольно свисала с её руки. И никто не замечал очень слабого подрагивания щупалец. — Сейчас мы тебя положим на место, отвезём куда следует… О, чёрт!.. Держите её! — Ни хера себе дохлая!.. — матюгнулся обычно сдержанный Казаков. — Оружие к бою!
Маше почудилось, что сейчас лейтенант рявкнет: «Взять живой!»
Чужое существо ожило с внезапностью маленького смерча. Ударив щупальцами по Машиной руке, оно заставило Семцову разжать ладонь, соскользнуло вниз, на пол, а потом… Чужой замер на грязных бетонных плитах пола буквально на секунду, словно размышляя, и, оттолкнувшись хвостом, как пружиной, прыгнул Маше на грудь. Пуля автоматической винтовки, выпущенная кем-то из военных, ударила в то место, где сидела маленькая тварь, мгновение спустя.
Дальнейшего Маша почти не помнила. Резкие, хрипловатые и чуть картавящие приказы Казакова, чьи-то сильные руки, обхватившие её за плечи, яростная матерщина солдат и…
Вокруг шеи обвилось что-то холодное и жёсткое, голову облепили длинные, с человеческое предплечье, членистые пальцы. Маша, пытаясь отодрать от себя казавшуюся ледяной шершавую мерзость, схватила её обеими руками за основание хвоста, всё туже стягивающего горло, но не преуспела. Разжимая зубы, в рот Семцовой устремилась скользкая узкая трубка, прорвалась за корень языка, ниже гортани, раздвинула голосовые связки и застыла где-то в груди.
«Конец, — это было последней мыслью Маши. Сознание меркло. — Она убьёт меня и всех нас. А идиот капрал говорил — дохлое, дохлое…»