Личный состав войск привыкал к боевому выстрелу, знакомился с укрепленной позицией «противника» и системой заграждений, приучался в ходе боя к разведке и преодолению всевозможных естественных препятствий и инженерных заграждений, в том числе минно-взрывных и электротехнических.
Действия минно-взрывных заграждений имитировались дымовыми вспышками, и подразделения, которые не занимались разграждением (разминированием), попадали в район вспышек и выводились из «боя».
Для подрывников это была первая проба сил по новому руководству военно-инженерным делом и обучению войск, по проверке новых наставлений и инструкций. Опыт учений помог уточнить тактико-технические требования на разработку новых средств для устройства и преодоления заграждений.
Однако учения не сочетались с организационными мероприятиями. Осенью 1940 г. из состава Вооруженных Сил были уволены рядовые, прослужившие установленный срок. Многие из них имели боевой опыт. Призванные же вновь к зиме 1940–1941 гг. только проходили начальную подготовку.
На одном из испытаний весной 1941 г. Старинову довелось вновь повстречаться с Д. М. Карбышевым. Стояла мерзкая погода. Мокрый снег таял, едва коснувшись земли. Танкодром размок. Участники испытаний передвигались на вездеходах. У машины Д. М. Карбышева соскочила гусеница.
Водитель занялся исправлением вездехода. Командиры, сидевшие в кузове машины, покуривая, наблюдали за его работой. Кто-то предложил оставить машину и пройти к месту испытаний пешком.
Дмитрий Михайлович строго посмотрел на говорившего.
— Поврежденную машину надо не бросать, а быстро исправлять, — твердо сказал он. — Попрошу сойти с вездехода!
Водителю помогали все. В том числе и майор, предлагавший несколько минут назад идти пешком. Не стоял сложа руки и сам Карбышев. Вскоре гусеницу надели, и машина тронулась.
Д. М. Карбышев был одним из тех, кто всецело разделял тревоги Старинова и заботы об обеспечении войск инженерной техникой. Он не раз говорил, что инженерные мины являются сильнейшим оружием в борьбе с врагом, что это особенно убедительно доказано в боях на Карельском перешейке.
— Вооружение же современной армии отнюдь не ограничивается только огнестрельным оружием, — напоминал генерал-лейтенант. — Хорошие инженерные мины во многих случаях можно использовать с большим эффектом и по наступающему противнику.
Довелось Илье Григорьевичу участвовать в испытании оригинальной летающей противотанковой мины, предложенной генералом И. П. Галицким. Она предназначалась для уничтожения танков. Иван Павлович разработал ее еще в начале тридцатых годов, но в серийное производство эта мина так и не пошла.
Во второй половине марта 1941 г. Старинову позвонил начальник бюро изобретений НКО Владимир Васильевич Глухов:
— С тобой хочет увидеться инженер Григорий Матвеевич Линьков.
Через несколько минут в отдел вошел среднего роста военный с бритой головой и показал Илье Григорьевичу схему мины, управляемой по проводам. Она тоже предназначалась главным образом для борьбы с танками противника. Линьков не знал, что подобная система неоднократно предлагалась до него. Но для внедрения ее требовались многие тысячи километров провода, которого почти не отпускали.
Так Старинов познакомился с будущим легендарным партизанским командиром. В июле 1941 г. они свиделись вновь. Оба обрадовались встрече. Илья Григорьевич рассказал о подготовке партизан и не был удивлен, что Григорий Матвеевич в свои сорок два года хочет воевать в тылу врага.
Г. М. Линьков был убежден, что в СССР имеются неограниченные возможности для партизанской войны и нужны только люди, способные бить врага с помощью современной техники, в том числе — с помощью мин. Он свято верил в высокие патриотические чувства советских людей, поневоле оказавшихся в тылу врага, и блестяще понимал значение географического фактора в партизанской борьбе против моторизованного противника.
Будучи начальником отдела в ГВИУ, Старинов продолжал поддерживать тесную связь с Центральным управлением военных сообщений. Там тогда работал известный энтузиаст минно-подрывного дела В. А. Антипин, и к Илье Григорьевичу пришла мысль через него воздействовать на генерала И. А. Петрова, от которого в значительной степени зависело снабжение войск инженерными минами. Их союзником стал и заместитель начальника военных сообщений Красной Армии генерал 3. И. Кондратьев. Он дал в ГВИУ заявку на 120 000 мин замедленного действия для железнодорожных войск. Заявка эта подверглась тысячекратному сокращению. ГВИУ смогло выдать военным железнодорожникам лишь 120 МЗД.