Долго глядел Илья Григорьевич вслед уходящей колонне. И задуматься было над чем. Два дня назад с большими трудностями была направлена во вражеский тыл группа из пяти саперов под командой сержанта Кошеля, а сегодня получили из вражеского тыла прорвавшееся с боем пополнение в сотню, если не больше, человек! Слов нет, капитан и его люди остались верны присяге, не жалели жизни, чтобы соединиться со своими войсками, но ведь они могли стать грозной и мощной силой, разрушающей вражеский тыл! Им не пришлось бы брести бездорожьем, хорониться в болотах и чащобах, имей они хотя бы малейшее представление о партизанской войне!
Опыт подсказывал Старинову, что в партизанские отряды, возникающие за линией фронта, нужно посылать имеющих специальную подготовку организаторов, современную технику для нарушения работы вражеского тыла, средства радиосвязи. Готовить таких организаторов, формировать отряды и группы партизан, направляемых в тыл врага, снабжать эти отряды и группы всем необходимым следует в специальных школах, подобных тем, что существовали в тридцатые годы. А в мастерских при школах изготавливать мины, пусть самые простые, но легко устанавливаемые на вражеских дорогах, прежде всего на железных.
Так и не дождавшись вызова Ворошилова, Старинов по собственной инициативе поехал в штаб Западного фронта для разговора с маршалом о партизанских делах. Однако Ворошилов к тому времени отбыл в Москву.
Тогда Старинов обратился к находящемуся в штабе фронта представителю Ставки армейскому комиссару 1-го ранга 3. Л. Мехлису.
Мехлис Илью Григорьевича принял. Старинов начал объяснять, какое важное, непрерывно возрастающее значение имеет минирование железных дорог в тылу фашистских войск, что диверсии на коммуникациях врага потребуют гораздо меньше сил и средств, чем тратится на бомбардировку железнодорожных узлов и воинских эшелонов, что врагу не достанет сил для надежной охраны даже самых необходимых железных и автомобильных дорог, попытался развить идею партизанской войны.
— Подождите, полковник! — прервал Мехлис. — Что привело вас именно ко мне? Вам кто-нибудь мешает?
— Нет.
— Тогда о чем речь? Помогайте на здоровье партизанам и не отнимайте у меня время! Вы свободны.
Однако Илья Григорьевич не унялся и обратился со своими идеями к первому секретарю ЦК партии Белоруссии П. К. Пономаренко. За сутки Старинов смастерил два образца мин и, завернув их в газету, 11 июля 1941 г. явился к Пономаренко.
Первой продемонстрировал противопоездную мину собственной конструкции (ПМС). Объяснил ее устройство и способ установки. Пономаренко подержал мину, опробовал действие замыкателей с лампочкой от карманного фонарика вместо детонатора:
— Работает! Но, пожалуй, сложна.
— При таком устройстве, товарищ член Военного совета, мина абсолютно безопасна при установке и неизвлекаема для противника.
Пономаренко молча отложил ПМС в сторону, указал глазами на второй образец. Старинов рассказал о втором, стал говорить о других минах, которые можно производить из подручных материалов, о самодельных ручных гранатах и зажигательных снарядах.
— Неплохо, но ведь у вас одни образцы да рассказы, а ими много не навоюешь.
Илья Григорьевич возразил:
— Товарищ член Военного совета, если есть образцы, можно наладить производство мин прямо на фронте! Лишь бы люди знали, что делать!
— Меня можете не агитировать! — ответил Пономаренко. — Выделяйте знающих командиров да побольше мин и давайте снабжать партизан!
— Командиров-специалистов у меня нет. А минно-подрывных средств в обрез. Но прежде, в тридцатые годы, существовали специальные партизанские школы.
— Школы?
— Так точно. Там обучали тактике партизанских действий, показывали, как делать всевозможные мины и применять их во вражеском тылу. Может быть, организовать такую школу сейчас?
Пономаренко, подумав, сказал:
— Это идея — создать школу. Впрочем, лучше ее назвать как-нибудь иначе, чтобы в глаза не бросалось. Скажем, учебным центром. Попрошу срочно подготовить докладную записку на имя народного комиссара обороны и проект соответствующего приказа.
Изложить на бумаге то, что не давало покоя годами Илье Григорьевичу было несложно. На следующее утро он вручил П. К. Пономаренко докладную записку на имя наркома обороны и проект приказа НКО об организации специального учебного центра Западного фронта. Пантелеймон Кондратьевич прочитал оба документа, сделал поправки в тексте, и на следующий день они были подписаны маршалом Тимошенко, который, оставаясь наркомом обороны, принял командование Западным фронтом.