— Так, Витек, — задумчиво сказал Волохов, — придется тебе и завтра туда сходить. Только если они куда-нибудь соберутся, сразу мне сообщи. Очень мне нужны эти люди. А вот и наша дама, — воскликнул он, приветственным жестом вскидывая руку, — а мы заждались. Я уж хотел помочь пойти.
— Фу, противный, — махнула рукой Люська, — сделайте мне лучше еще один коктейль.
— С удовольствием, — Волохов взялся за бутылки.
Глава 7
Телефонный звонок подкинул Волохова с нагретого за ночь места. Спросонья путаясь в карманах куртки, он нащупал зловредный аппарат. Звонил Александр Ярославович. Он предложил встретиться возле вернисажа независимых художников напротив Парка Горького часа через два. Волохов глянул на часы. Девять утра. Жара уже начинала донимать, и духота наваливалась плотным ватным одеялом, словно был разгар дня. Во рту было сухо, как у заблудившегося в пустыне верблюда. Волохов вытер пот с лица. Витек с Люськой спали, накрыв головы замшевой курткой.
— Голубки, — пробормотал Волохов и пошел за кусты справить малую нужду.
Вылив на голову бутылку минеральной воды, он прополоскал рот пепси-колой, кое-как причесался и побрел искать, где бы перекусить. В кафе на открытом воздухе он героически отказался от кружки пива, влил в себя две чашки растворимого кофе и спустился в метро. Здесь тоже было жарко и душно. Подошедший поезд вытолкнул из тоннеля влажный застоявшийся воздух. Вспотевшие пассажиры в вагоне стояли плотно, как заросли бамбука в тропическом лесу.
На кольцевой линии стало еще хуже.
На «Октябрьской» Волохов вышел из метро к началу Ленинского проспекта, перешел улицу и, стараясь держаться в тени домов, спустился вниз к филиалу Третьяковки. Александр Ярославович ждал его у ворот перед выставкой-продажей картин. На этот раз он был в гражданском: в светлых брюках и рубашке с коротким рукавом, открывавшей загорелые мускулистые руки. Жары он, казалось, не ощущал. От него так и веяло свежестью и энергией. Коротко кивнув, он предложил пройтись по вернисажу.
— Что-то новое есть? — спросил он.
Волохов пожал плечами. Его совсем разморило, хотелось лечь в фонтанчик возле здания филиала и заснуть.
— Обживаюсь. Вы же квартиру не предоставили. Есть кое-какие зацепки,
но говорить о них пока рано.
— А что по поводу отца Василия?
— На днях я хочу встретиться с людьми, которые пригласили его провести обряд отпевания. Кроме того, у него дома много трудов католических и протестантских теологов. Джойса, Гамельманна, Бодена, Вира, Шпренгера Теологи XV-XVI веков, изучавшие сношения человека с дъяволом, природу демонов, происхождение их и т.п.. Судя по закладкам, он изучал демонологию. И еще вот, посмотрите, — Волохов достал из кармана конверт, взятый из потайного ящика в столе у священника.
Александр Ярославович открыл конверт, заглянул в него и укоризненно посмотрел на Волохова.
— Как же так?
— Виноват, — опустил голову тот, — не думал я, что сейчас пользуются такими приемами.
— Хоть что-то прочитать успел?
Волохов по памяти пересказал несколько слов, которые прочитал до того, как письмо рассыпалось в прах.
— Да-а, — протянул Александр Ярославович.
— Вы на марки взгляните.
— А что глядеть. Не знаю, из резиденции Папы или нет, но, во всяком случае, письмо из Ватикана. Возможно, письмо — предупреждение. Я ожидал чего-нибудь подобного. Эх ты!
— Ладно вам, Александр Ярославович, я и так себя съел уже по этому поводу, — Волохов вяло махнул рукой, — позвольте, — он даже остановился, словно только сейчас до него дошли последние слова собеседника, — что значит, вы ожидали чего-то подобного?
— Наши доморощенные сатанисты еще не вышли на такой уровень, чтобы вызвать к жизни существо, след которого ты обнаружил. Гонения на церковь в период советской власти сыграли здесь, как ни странно, положительную роль. Все, что касалось бога или дьявола, отрицалось, замалчивалось и преследовалось. Западные церкви ушли от нас в плане исследования как демонологии, так и божественного начала далеко вперед. Не знаю, хорошо это или плохо.
Александр Ярославович протянул Волохову свернутую газету.
— Почитай. Недельной давности. Там внизу маленькая статья про убийство диггера. По-моему, это подтверждает мою теорию.
— Какую теорию?
— Я подожду, пока ты сам придешь к тем же выводам.
Волохов развернул газету и на ходу стал читать заметку, приноравливаясь к неторопливой поступи собеседника. Александр Ярославович шел вдоль стендов, останавливаясь ненадолго возле картин, разглядывал и, не проявляя интереса, шел дальше.
— Вот, скажи мне, Павел, такая усредненность живописи, повторяемость сюжетов, это что, боязнь приподняться над толпой или просто лень придумать что-то свое?
— Вы о чем, — Волохов поднял голову, — а… Ну, скорее, это коньюнктура,
рыночные отношения.
— То есть: спрос рождает предложение? Но спроса, как раз и не видно.
— Время раннее, а потом, сюда многие приходят просто посмотреть, — пожал плечами Волохов.
Надменно приподняв подбородок, Александр Ярославович прошел мимо абстрактных картин.
— Если я не понимаю, что нарисовано, — это не искусство!
Волохов вздохнул.
— Хорошо, что вы не истина в последней инстанции.
Посетителей на выставке действительно было мало. Продавцы дремали на складных стульях, лениво обмахиваясь газетами. Собравшись в кучку в углу возле одного из стендов, выпивала группа длинноволосых, местами бородатых личностей. Волохов, дочитав статью, прошел мимо, постукивая по ладони свернутой в трубку газетой. Александр Ярославович остановился возле одной из картин и долго смотрел на нее.
— «Человек с филином», — наклонившись к холсту, прочитал он, — кто автор? — негромко спросил он.
— Автора бог прибрал, — приблизился к нему бородатый мужичок в синем берете набекрень, — это копия.
— Бог выбирает лучших, — констатировал Александр Ярославович, брезгливо покосившись на мужичка, в бороде которого застряли хлебные крошки.
— Лучше бы он его нам оставил, — вытирая усы, сказал мужичок.
— Неисповедимы пути…, — веско сказал Александр Ярославович и, не закончив фразу, проследовал дальше.
Волохов ждал его в конце вернисажа.
— Почему вас заинтересовала эта заметка? — спросил он.
— Меня заинтересовал район убийства. Судя по всему, убитый был диггером-одиночкой, хотя нашли его на поверхности. В тех местах в пятнадцатом — шестнадцатом веках проложено много подземных коммуникаций. И как раз к пятнадцатому веку относятся сведения о появлении на Руси черной книги. То, что ты нашел у отца Василия, как-то может быть связано с этой статьей. В те годы государь призвал итальянцев строить Кремль и соборы. Фиораванти, Солари, Фрязина. Аристотель Фиораванти, Алевиз Фрязин, Пьетро Антонио Солари. Выдающиеся итальянские(венецианские) инженеры и архитекторы XV — начала XVI веков. По приглашению великого князя московского Ивана III строили кремлевские соборы, башни и стены Кремля, Грановитую Палату.
— Это были мастера с большой буквы, к тому же венецианцы, а не…
— Венеция тоже была папской вотчиной. В окружении мастеров вполне мог находиться лазутчик.
Они шли вверх по узкой тенистой улице, поднимаясь к Ленинскому проспекту.
— Еще меня насторожил способ убийства… — Александр Ярославович посторонился, пропуская идущую навстречу девушку в легком, почти прозрачном платье, и, посмотрев ей вслед, покачал головой, — скоро совсем голые ходить будут.
— Осуждаете?
— Скажем так: не одобряю. В женщине должна какая-то тайна присутствовать, недосказанность. В мое время даже дворовые девки в закрытой до пят одежде ходили!
— Ага, — поддакнул Волохов, — а под сарафаном — ничего. Задирай, светлый князь, любой подол и пользуй на здоровье.
— Фи, — скривился Александр Ярославович, — с дворовой девкой…
— Неужто не случалось, а, ваше сиятельство? Такой видный мужчина, благодетель, защитник веры! А? Помимо наложниц там всяких. А?
— Ну, ты …хм…, не очень то, — неуверенно сказал Александр Ярославович, — давай-ка, посерьезней, Павел.