Фолкнеровское же «ОНИ», действие которых в мире чувствует Минк и против которых противостоит — один (как Ахав в «Моби Дике»), — это облепляющее множество: групповой брак (как он был у индейцев — аборигенов Америки) — на одного самца стаей навалились: «силы», «матки»; так волки растерзывают старого самца — утробы свои (влагалища) насыщают, пожрав плоть и кровь и фалл и семя. (Оттого причастие — это соитие с Христом: его плоть заглатывают — тело, пещеристое тельце хлеба и просфоры. И кровь пьют — его семя). Волки — утробы (как страх девочки — см. выше). Итак, самочувствие американца Минка в мире — это волк среди шакалов, швали, падали. ОНИ сильны и грозны оттого, что их много, а поодиночке — он, самец, сильнее (то же самочувствие и в «Моби Дике»). Русское же самочувствие: «Не везет!» («Что такое «не везет» и как с ним бороться?). Это — Он, Враг — точнее: НЕдруг, ибо это понятие мягче, нет закупоренной определенности (как и в треугольнике выше), а есть выход. Так что нет противостояния (как к Врагу), а есть боком-стояние, родимою сторонкой (к Недругу). Русская логика «не» здесь: понятие не собой определено, а как минус (т. е. бок, изъятое ребро — Ева) другого. И недаром русская логика от суждений с «не» исходит:
Не ветер бушует над бором, Не с гор побежали ручьи, Мороэ-воевода дозором.. Нет, я не Байрон, я другой.. Не то, что мните вы, природа..«Не» — это отбрасывание покрова, майи: «изыди, сатана!» — чур меня! уйди, нечистая сила! — это отмахиванье налипшего, налегающего, засосавшего и потопившего женского, чтобы быть самим собой — тем, что сказано во второй, утвердительной части. Но не стоит, не живет утверждение самостоятельно, а все время отталкиваться должно, чтоб силу набирать от другого. Так что русское суждение — это статуя, наполовину лишь выделанная, а наполовину вросшая в глыбу, в мать-сыру землю (как Святогор: полтела в земле, пол — снаружи). Так и русский мужчина и дух, и Бог-Слово, Логос — еще полуженствен: на пуповине и иждивении и под ее крылом — не оторвался в самостоятельность, но, как Антей, все время приникать должен титьку Земли родной-сырой сосать. Не Геракл он- независимое слово говорящий и делом-подвигами мир расталкивающий
(Проверить: верно ли, что в части с «не» женские сущности, а в «да» — мужские?). Точнее: в «не» отталкивается ревниво чужой дядя — чужой мужчина-иноземец: «не ты, а я!» — уйди. Нет — все же жалко мне гробить царственные замысли, заделы, что утром мне под деревьями, под «Господи, помилуй!» навеяны были — когда возвращался, утешенный. Так вот и увильнул я от главных мыслей: все вокруг да косвенно..
Свет — семя
И, наоборот: в акте Эроса весь свет души уходит в семя… «Та «потеря сознания», которая происходит в последний момент родового акта, не есть конечно исчезновение «куда-то» души, ума, нравственной личности и идеализма!тогда человек умер бы), а есть всего этого переход в семя. Весь дух человека, все его личное «я» проницает СИЯНИЕМ семя: от чего в дитяти и отражается весь «дух» его родителей, их таланты, гений, благородство. Из этого объясняется пониженная духовность у детей «преизбыточествующих» гениев: они не способны совершать акта с требующимся «забвением себя», с «потерей сознания»; т. е. во время акта душа их остается в голове же, и семя в утробу матери переходит обездушенным только животным, только ферментом патологического зачатия»[86]Недаром и в глубинном подлогосном языке — мате — говорится: «(Гр)еб твою в Бога-душу-мать» — т. е. душа и соитие, и бог — прекрасно оказываются соединимы