На исходе холодной войны дальновидные западные мыслители считали необходимым отказаться от фиксации внимания на Советском Союзе, шире смотреть на мировое развитие, решать глобальные проблемы — распространение оружия массового уничтожения и ракетных технологий, регулирование региональных и локальных кризисов и другие. В новой геополитической ситуации другие страны могли оказаться более важными партнерами, чем СССР. Главным приоритетом Запада в то время была не интеграция Советского Союза в международное общество, а сохранение собственного единства и сплоченности, в том числе в рамках НАТО и Европейского экономического сообщества (ЕЭС), в условиях нараставшей стратегической и политической неопределенности.
«Для демократической России естественные противники СССР являются естественными друзьями, а в перспективе союзниками».
Андрей Владимирович Козырев, министр иностранных дел Российской Федерации в 1990–1996 годах
Фактически продолжая развитие линии «Горбачев — Шеварднадзе», новое руководство в Кремле сразу же выдвинуло принцип: Российская Федерация является государством — преемником Союза Советских Социалистических Республик. Она унаследовала его место в СБ ООН, взяла под свою юрисдикцию все заграничные активы и учреждения СССР, включая его посольства, приняла на себя ответственность за его внешний долг. При содействии США РФ сосредоточила на своей территории и под своим контролем все ядерное оружие бывшего Советского Союза.
Более сложным было определение национальных интересов новой России. В результате прекращения холодной войны и выхода из коммунизма распространились представления о «конце истории». Мир переходил к социально-политически однородному глобальному сообществу. У воспитанных в марксистско-ленинской традиции и поменявших идеологическую полярность руководителей России это порождало надежду и эйфорию.
Министр иностранных дел РФ Андрей Козырев идеалистически надеялся, что она будет немедленно интегрирована в объединение западных демократий. Советско-российские демократы считали само собой разумеющимся, что после распада СССР Россия как член СБ ООН, ядерная держава и геополитический великан сохранит позиции великой державы первого ранга. Фактически это были рассуждения об американо-российском кондоминиуме. Такая самооценка оказалась завышенной. РФ не удалось получить допуск к процессу принятия общих для Запада решений.
«Нигде не заложен автоматизм взаимодействия с Москвой как с нормальным партнером».
Андрей Владимирович Козырев, министр иностранных дел Российской Федерации в 1990–1996 годах
Неудачной оказалась попытка заимствования в готовом виде «матрицы» американского внешнеполитического мировоззрения. Кремль и МИД РФ провозгласили принцип сотрудничества со всеми демократическими, нетоталитарными государствами, но последовательно реализовать его оказалось невозможно. Несмотря на события на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, Россия не могла отказаться в пользу развития связей с Тайванем от дальнейшего улучшения отношений с КНР. Существенным достижением стало развитие отношений с Южной Кореей при фактическом замораживании отношений с Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР). Это значительно девальвировало для Сеула ценность его связей с Москвой.
Западные представления о мире были реалистичнее советских, но не давали ответ на вопрос о национальных интересах России и ее месте в мире. После окончания холодной войны тезис об идентичности основных интересов РФ и США был уже малодейственным: множество проблем было в деталях и нюансах. В 1993 году министр иностранных дел Андрей Козырев предложил сделать основой российско-американских отношений идею демократической общности.