Рылеев в очередной раз задумался над тем, что он здесь делает. Когда его пригласили на эту должность, Александр Андреевич ответил категорическим отказом. По специальности Рылеев врач-терапевт, долгое время он вел удаленный прием пациентов через интернет, но это не приносило большого дохода. Многие сейчас перешли на тариф «Бесконечный», когда ты вносишь единовременный платеж за пользование всемирной сетью, и все платные услуги навсегда становятся бесплатными. В другой клинике ему знакомый пообещал место заведующего терапевтическим отделением, так как нынешний был при смерти. Уволить его не имели права, а сам бы он никогда не ушел, пока бы не умер на рабочем месте. Деду было девяносто девять, коллеги делали ставки — будет юбилей или нет. Рылеев потому и продал садовый участок — чтобы было на что кормить семью, пока не освободится место. Однако ждал он вакансию напрасно, тот завотделением оказался не так прост: он вскоре изобрел какое-то лекарство, испробовал сам на себе и в результате омолодился лет на сорок. В смысле не внешне, а внутренне. Сердце заработало с новой силой, и знакомый Рылеева развел руками — уволить не имеем права!
Александр Андреевич очень хотел купить новый участок. И электромобиль, чтобы туда ездить, потому что у них свои выделенные трассы и почти неограниченная скорость. Но позволить себе такое средство передвижения может пока не каждый. Рылеев точно не мог. А на обычном автомобиле, который был у доктора, в целях сокращения заторов разрешается ездить не быстрее тридцати километров в час — таков закон. И тем не менее, невзирая на то что ему стандартно каждый квартал прибавляют зарплату, приближая эти мечты к осуществлению, он все-таки хотел работать обычным врачом, а не тем, кто помогает «уйти».
«Скорей надо заканчивать с этой мадам», — подумал Рылеев и строго изрек:
— Вернемся к уходу.
— Подождите, я еще не дорассказала про юбку! У нее совсем не модный черный цвет был. Я и сунула в колормашину. Сделала красно-оранжевую. Очень миленько вышло. А дочь потом вопила! Что я, мол, лезу в ее личную жизнь! Что это незаконно! Ну скажите, какая личная жизнь в девять-то лет? Ладно еще в одиннадцать…
— Уход! — нервно напомнил доктор. — Как вы собираетесь уходить?
— О! — приложила дама к груди ладошки. — Это будет нечто! Доктор, помогите. Нужно выбрать что-то такое… такое… экстраординарное! Во-первых, самый дорогой способ, который только есть у вас в каталоге. Во-вторых, он должен быть таким, чтобы весь мир замер, а потом ахнул! Я шокирую всю планету! Я уже договорилась с репортерами, и…
— Что-что? — Доктор Рылеев ошалело выпучил глаза. — С какими репортерами?
— Да, я вызову телевидение и прессу. Я хочу, чтобы эта малявка поняла, на что толкнула собственную мать! — Дамочка вновь полезла за платком. «Боже, как мерзко», — мелькнула в голове завотделением мысль. — Я дам свое последнее интервью, сидя прямо на… Кстати, доктор, а где я буду сидеть? Или, может, лежать?
— Летать, — пробормотал Рылеев чуть слышно.
Но женщина услышала.
— Летать? Умереть в полете? Доктор, это прекрасно! У вас есть такой способ? Я хочу уйти именно так.
— Нет. Хотя… — Рылеев задумался. — Если аэродинамическую трубу подсоединить к молекулярному дезинтегратору… То вы будете парить в воздухе прямо перед тем, как распадетесь на атомы.
— Распадусь на атомы, — мечтательно закатывая зрачки, медленно повторила барышня. — Как сказочно это звучит… А что это, доктор? То есть от моего тела ничего не останется?
— Ваше тело превратится в атомную пыль.
— Атомная пыль? Хм, «звездная» лучше звучит. Вижу заголовки статей. «Либерта Хазинштейн превратилась в звездную пыль». Диво дивное!
— Это точно, — кивнул определению Рылеев. Надо же, как метко ей удалось охарактеризовать саму себя.
— Вы можете дать свой профессиональный комментарий к статье.
— Нет уж, спасибо.
— Александр, я настаиваю. Я вам доплачу десять процентов от суммы счета. С этими всякими медицинскими терминами, кои вы, врачи, обожаете вставлять в любую речь, даже в приветствие, материал получится интереснее. Все, звоню в редакцию. — Дама убрала ни разу по назначению не использованный платок и достала роботофон. Нажала на нем пару кнопок. — Доктор, роботофон спрашивает, на сколько ему договариваться о встрече. И где. Это все здесь будет происходить?
— Здесь, на минус первом этаже. Но пара дней уйдет на установку оборудования.
— Ничего, это как раз подходит. Я успею обсудить с редакцией все моменты, связанные со статьей, и, может, даже взгляну на наброски.
— Стоить будет дорого.
— Замечательно! Чем дороже, тем лучше.
— Я записал вас на послезавтра. Счет нужно оплатить в течение четырех часов. Время назначу по имэйл, когда все будет готово и когда поступит платеж.
— Отлично! Роботофон сам оплачивает все приходящие на имэйл счета. — Чуть потупившись, с сияющими глазами добавила: — Это новая модель! Мне муж подарил!
— Девушка, — не выдержал Александр Андреевич, — вы понимаете, что вас послезавтра не станет? Операция расщепления необратима!
— Прекрасно. Зачем мне жить, если дочь от меня отказалась?
— А как она аргументировала это?
Дама со всем возмущением закатила глазки и, всплеснув руками, выговорила:
— Это неразумное дитя полагает, что я, видите ли, чересчур много внимания уделяю себе и своему пиару. С чего она это только взяла?
— Да уж, непонятно, — фыркнул Рылеев, нажимая долгожданную кнопку «следующий».
После ужасной гламурной дамочки Рылеев долго приходил в себя. Было еще пять клиентов, кого-то он согласился убить, кого-то пожалел. Но все будто было затянуто иссиня-серой дымкой тумана. Когда пришел пожилой мужчина, невысокий, в разноцветной футболке и кепке, Александр Андреевич нежданно-негаданно полностью вернулся к действительности. Оцепенение прошло. После того как гость сел, доктор бодро прошествовал к дринк-машине и налил себе попеременно черный кофе, чай с лимоном и кофе глясе. Быстро выпив три напитка один за другим, он вернулся за стол. Вопросительно глянул на мужчину. Тот понял немой намек и произнес:
— Дайте мне, пожалуйста, глянуть ваш каталог. Я ищу нечто конкретное.
Доктор послушно передал толстый журнал в руки пришедшему и все же услужливо поинтересовался:
— А вы объясните, что хотели, может, я быстрее найду? — Улыбнувшись, добавил: — В нашем каталоге немудреное дело заблудиться.
— Я даже не знаю, как объяснить… — Гость принялся с нетерпением листать. — Мне нужна изощренная казнь.
Рылеев сперва не понял, что именно вызвало у него удивление. То есть он начал обдумывать, зачем старику выискивать наиболее болезненные способы самоумерщвления, потому что обычно бывает наоборот — мучимые страшными болями пожилые люди ищут менее болезненный способ уйти. Но тут до него дошло, что наиболее странно в пожелании клиента. Именно слово «уйти»! Точнее, его отсутствие. Более того, старик называет эту процедуру «казнью».
— Вы тоже кого-то убили? — предположил доктор, вспомнив первую клиентку.
— Что? — изумился пациент такому повороту. — Нет, конечно! С чего вы взяли?
Рылеев вдруг заметил, что все руки старика в районе локтя исколоты. Такой устаревший способ получения кайфа? Сейчас молодежь использует иные методы. В то же время мужчина на наркомана никаким образом не походил.
— Можно поинтересоваться, что с вашими руками? — ведомый любопытством, спросил доктор, стоя на грани нарушения Кодекса.
— О, это опыты, — запросто ответил мужчина и отмахнулся, как от чего-то незначительного.
— Опыты? — нахмурился Александр Андреевич. — В смысле научно-медицинские?
В последние годы ученые были сверхозабочены открытием эликсира бессмертия. Брали кровь на образцы у всех подряд. И не только кровь.
Собеседник отрывисто кивнул.
— А в вашем возрасте это не опасно? Простите, но я как доктор спрашиваю.
Рылеев покраснел. Он, как доктор, собирающийся умертвить пациента, пеняет ему не непредусмотрительность, которая впоследствии плохо скажется на его здоровье! Каламбур-с. Завотделением досадливо покачал головой. Он положительно сходит с ума. Пора обращаться к коллегам с семнадцатого этажа.