Будь Фалькенгайн более азартным игроком, оцени он в полной мере сложность задачи, стоявшей перед германскими войсками, то 9-ю армию следовало бы формировать не в Польше, а под Лиллем, это диктовала стратегия асимметричного ведения войны на нескольких фронтах. Но Фалькенгайн не мог не учитывать и катастрофических итогов Галицийской битвы, не мог не опасаться неустойчивости двуединой монархии еще в большей степени, чем надеяться на развал Франции, а предугадать события в случае масштабного вторжения русских через карпатские перевалы в Моравию и Венгрию было сложно. На такой риск он не имел права идти, это грозило сепаратным миром Австро-Венгрии с Антантой еще до того, как возникнет реальная угроза взятия Кракова и/или Будапешта. Даже уверенность в несгибаемой воле к сопротивлению у главы австровенгерской Ставки Конрада фон Гётцендорфа не гарантировала того, что Вена в критический момент не будет руководствоваться инстинктом самосохранения. Тревожил и призрак наступления русских войск на Позен и по кратчайшему пути на Берлин. В ОХЛ (то есть в германском Верховном Главнокомандовании15) было известно, что русские резервы продолжают прибывать, а их развертывание в Варшаве с последующим масштабным натиском строго на запад было скорее вероятно, нежели исключено.
Особой проблемой были и не имевшие аналогов по масштабам в двух других империях военно-политические дрязги внутри Германской империи: рвение к новым победам только что прославившихся на всю страну Гинденбурга и Людендорфа.16 В своей уверенности в возможности устроить русским «новые Седаны» они требовали резервов, не желая не только учитывать логику событий на Западе, но и соблюдать элементарную субординацию по отношению к тогда еще назначенному лишь тайно и временно исполняющему обязанности главы Генштаба Э. фон Фалькенгайну.17 Уже в середине сентября 1914 г. состоялся острейший конфликт, вызванный попыткой Фалькенгайна разлучить тандем творцов Танненберга, то есть Гинденбурга оставить в Восточной Пруссии, а Людендорфа, как талантливого начальника штаба, отправить в Польшу, чтобы он добился максимальных результатов с выделенными ему скромными силами. Скандал колоссальной силы привел к тому, что в 9-ю армию поехали оба, а 8-я армия вновь превратилась в источник склок и своеволия корпусных командиров.
«Набег на Варшаву» окончился в материальном плане ничем. Крупных триумфов не было, масштабных поражений удалось избежать. Проблема необходимости масштабной и прямой помощи Австро-Венгрии снята не была. Наступление русских армий в Восточной Пруссии хотя и удавалось сравнительно успешно сдерживать, но сил для этого у 8-й армии, откуда перебрасывали силы в 9-ю, оставалось все меньше. Конечно, битва за Варшаву заставила Николая Николаевича и его соратников главный поток резервов отправить в Польшу, однако и оставшихся на Немане войск было достаточно, чтобы вновь перенести войну на германскую территорию. Это само по себе имело эффект определенного реванша за разгром при Танненберге и за поражение на Мазурских озерах. Выигранное в начале-середине сентября время на данном участке фронта было уже потрачено.
Стало очевидно, что Восточный фронт требует своего, отдельного главнокомандования, которое и появилось 1 ноября 1914 г. во главе с произведенным менее чем через месяц в генерал-фельдмаршалы Гинденбургом. Однако сразу же выяснилось, что мировую войну невозможно вести двумя разными фронтами, а потому конфликты между по-прежнему претендовавшей на контроль и над Востоком Ставкой и Гинденбургом-Людендорфом, уверенными, что на новом посту они не обязаны считаться с Фалькенгайном, разгорелись с новой силой.