Вероятно, лучше всего характеризует итоги противостояния на Русском фронте тот факт, что и 100 лет спустя далеко не ясной остается судьба тех, кто заплатил в этой войне своей жизнью и здоровьем. В оценках потерь русской армии западные исследователи соревнуются в смелости предположений, произвольно (и ничем не доказывая) называя цифры от 1.5 миллионов до 2.7 миллионов, хотя в 1920-х гг. по тому же поводу называлось количество в 800 тысяч… Современная официальная российская точка зрения исходит из данных, приведенных в базовых работах по этому вопросу коллектива авторов под руководством Г. Ф. Кривошеева, оспаривать которые по ряду проблем возможно и даже необходимо, но не принято.25 До сих пор не выяснены биографии значительной части беженцев, интернированных и депортированных по обе стороны фронта, колеблются цифры взятых всеми сторонами военнопленных, путь которых домой оказался зачастую довольно извилистым, а то и затерялся в сполохах Гражданской… Русский фронт завершился отнюдь не так официально и привычно, как появился. Никакого мира по итогам его существования установлено не было, он увлек за собою в новую войну миллионы затронутых им людей во всех странах, что вели противостояние. Его масштабы продолжали расти, охватив чуть ли не всю северную Евразию, а волна насилия уже не подчинялась никаким приказам «сверху», кроме элементарных лозунгов, не прекращавших кровопролитие, а наоборот. Перечеркнувшие континент линии окопов превратились в быстро меняющие очертания редкие цепочки стрелков и кавалеристов, не желавших отвыкать от военных будней. Далеко не всех из них получили шанс вернуться к мирной жизни, а многие «окончили поход» лишь в 1922 г. Однако для того, чтобы великие державы сделали вывод, что фронты легче сформировать, нежели ликвидировать, понадобилась еще как минимум одна мировая тотальная война.
ПРИМЕЧАНИЯ
Введение
1 Ropponen R. Die russische Gefahr. Das Verhalten der öffentlichen Meinung Deutschlands und Österreich-Ungarns gegenüber der Aussenpolitik Russlands in der Zeit zwischen dem Frieden von Portsmouth und dem Ausbruch des Ersten Weltkriegs. Helsinki, 1976; Paddock T. R. E. German perceptions of Russia before the First World War. Berkeley, 1994.
2 Одна из немногочисленных работ по данному аспекту: Ланник Л. В. Германская военная элита периода Великой войны и революции и «русский след» в ее развитии. Саратов, 2012.
3 Этот пробел пытаются восполнить, однако очевидно, что эта миссия потребует многих лет работы и, главное, пристального внимания массы читателей, на которое в наши времена рассчитывать особенно не приходится. См.: Яси О. Распад Габсбургской монархии. М., 2011; Шарый А., Шимов Я. Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи. М., 2010; Черников И. Гибель империи. М.; СПб., 2002.
4 Разумеется, зачастую этот штамп всего лишь используется как «эффектное заглавие», например, в сборнике переизданий работ участников Первой мировой, для которых она никак не могла быть «забытой». См., напр.: Великая забытая война. М., 2009.
5 Именно поэтому так назван сборник статей ведущих германских и российских специалистов: Die vergessene Front — der Osten 1914/15. Ereignis, Wirkung, Nachwirkung / Hrsg, von G. P. Groß. Paderborn, 2006.
6 См. например серию трудов П. В. Мультатули.
7 Включая великолепные и беспрецедентные в России публикации солдатских писем: Письма с войны 1914–1917 гг. / Сост. и комм.
А. Б. Асташов, П. Симмонс. М., 2015. Целый ряд хранившихся в фондах российских архивов воспоминаний об эпохе Великой войны и революции (далеко не только офицерские или фронтовые) издан в рамках проекта издательства «Кучково поле». Продолжается и выборочная публикация дневников, см., напр.: Первая мировая война 1914–1918 гг. в дневниках и воспоминаниях офицеров Русской императорской армии. Сборник док-тов / Сост. С. А. Харитонов. М., 2016.