– Вы бы видели, какой кошмар творится в госпиталях. Фельдшеров мало. Больные солдаты умирают от пустяковых ран. Голодают. Баланда из горсти крупы с сухарями – вся еда. Белья чистого не хватает, лекарств толком нет, бинтов, корпии…. За что нам такое наказание?
– Не понимаю, но как же царь? Неужели он не знает о тех безобразиях, что творятся в армии?
– За царя не могу ничего сказать. Но в Дунайскую армию я не вернусь. Буду просить направления на Кавказ, – твёрдо объявил Виктор.
– Кавказ? – ужаснулся отец.
– Уж лучше на Кавказ. Там честная война, а на Дунае свои же
генералы предают.
– Ну, зачем ты так, Виктор! – в отчаянии воскликнул отец. – Я тоже генерал, хоть и в отставке. Вот, брошу преподавать и подамся в армию. К черту эту кафедру, раз ты такое рассказываешь. В инженерном училище без меня обойдутся.
– Но, отец, посмотрите, во что превратилась военная академия. Вы утверждали, что преподают в ней на высоком уровне. Когда я четыре года назад поступал на курсы, помню, перед нами выступил с речью генерал Сухозанет. Меня тогда поразили его слова.
– И что же он такого сказал?
– Речь его сводилась к тому, что наука в военном деле не более чем пуговица на мундире. Мундир без пуговицы нельзя надеть, но пуговица не составляет всего мундира. Как же так можно обходиться без науки? А в кабинете у великого князя Михаила Павловича стоял шкаф с книгами, дверцы которого были заколочены гвоздями, дабы всем было понятно, что главное в армии не знания, а слепое подчинение.
– Тут дело не только в научном подходе к войне, – подал голос Александр. Он все время разговора сидел молча и внимательно слушал. – Чтобы нынче выиграть сражение одной смелости и отваги недостаточно. Должно быть, в армии современное техническое оснащение и современное вооружение. За три года моей стажировки во флоте Её Величества, я увидел множество изобретений, способных полностью перевернуть способы ведения войны. В Великобритании нынче эти изобретения стали обыденными, а у нас – в диковинку.
– Ты говоришь о паровых двигателях? – спросил отец.
– Именно. На парусные фрегаты ставят машины с приводом к винту, – и уже совсем другая тактика боя. Марсовых матросов понадобится меньше для управления парусами. Если попал в невыгодное направление ветра, маневрируешь машиной. В итоге: любой мощный фрегат с опытным капитаном и обученной командой, попав в штиль, будет легко потоплен небольшим пароходом под управлением какого-нибудь мичмана.
– Ну, это ты загнул, – не поверил отец.
– Ланкастерские орудия с клиновидным снарядом – слышали о таких? – продолжал разгорячённо Александр. – Снаряд в состоянии проломить корабельный борт любой толщины, да ещё взорваться внутри. Пароходы имеют меньший такелаж. Благодаря этому на палубу ставят большие пушки с поворотным орудийным лафетом. Не нужно ждать сближение с вражеским кораблём. Поворачивай орудие в любую сторону, ставь угол, какой надо, и стреляй. Но самое интересное – бронированные плавучие батареи на паровом ходу – мониторы. Смотрел я испытание такого монитора. Осадка низкая. Попасть в корабль трудно. Над водой торчит только бронированная батарейная башня. Можно подвести монитор вплотную к форту и бомбить его безнаказанно. При этом его броневые листы не смогут повредить ядра казематных орудий. И поджечь корабль невозможно. Стреляй по нему калёными ядрами, а что толку – он железный.
– Англия всегда славилась флотом, – нехотя согласился отец. – Но хорошей сухопутной армии у неё никогда не было. Ватерлоо – единственная громкая победа над больным Наполеоном, да и то – без прусского генерала Блюхера ничего бы англичане не сделали.
– За эти сорок лет Англия прошла множество колониальных войн, – возразил Александр. – Лондон нынче ставит войну на поток. На месте оружейных мастерских возникают механизированные мануфактуры. Я побывал в цехах Вулвича. Паровые молоты, станки с механическими приводами, литейные печи нового типа. С ювелирной точностью изготовляются детали. Тщательно проводятся испытания. Английские карабины надёжны и просты в обращении. Мне приходилось охотиться с новым «эндфилдом». Удивительное ружье: заряжается легко, удобное цевьё, бьёт точно.
– Англия может себе позволить мануфактуры, сталелитейные заводы, паровые двигатели, железные дороги…., – развёл руками отец. – Весь мир кормит Лондон. Россия, и та вынуждена с Англией торговать по тем ценам, которые выгодны английским купцам.
– Пока Англия на нашей стороне, – напомнил Виктор.
– Спорный вопрос, – с сомнением покачал головой отец. – У Шамиля, как раз, вот эти английские «эндфилды» появились. Недавно встретил знакомого офицера, – в отпуск приезжал с Кавказа. Хвастался кинжалом в дорогих ножнах и ружье черкесское показывал, всё чеканным серебром украшенное. Гляжу, ствол с насечкой, да сделан ладно. Вот, думаю, черкесы до чего науку оружейную освоили! Посмотрел замок, а на нем клеймо Королевской фабрики стрелкового оружия.