Государь знал, конечно.
Знакомо дохнул в лицо кнастером, перегаром.
Дрогнула щека в мелком тике: «Ты нам викторию подарил».
Зубов-младший остро чувствовал завидущие глаза. Да и как не завидовать вчерашнему недорослю? Офицеры морские непременно должны иметь ранг между собою в получении чинов. Но государь никого не спрашивал. Просто вглядывался в лоб с залысинами, в длинное лицо Зубова-младшего. Зоон, зоон мог стоять перед ним. Зоон, зоон мог принести ему викторию. А зоон в земле — бесславен. А я грешен, грешен — поверил сыну. Он девку крепостную таскал с собой, свалялся с простой крепостной девкой. В глазах двоилось. Взятый фрегат и пытошная. Ах, зоон, зоон, уже не отнимешь имени, не отправишь на житие в Колу, это как медленную смерть усадить рядом. Багровея, всматривался в Зубова-младшего. Надо было с ранних лет возить зоона с собой по всем баталиям, пусть убило бы, но по делу. Отметил в стороне человека в камзоле, рябого, как дрозд. Глаза косили, как перед приступом. Господь карает нас сыновьями. Сыновья поедают своих отцов.
Рывком притянул к себе Зубова-младшего:
«Какие чины выявлены в Уставе?»
«Прежде всех генерал-адмирал».
Дернулся изумленно: «Ниже бери».
«Адмирал синего флага».
Глаза наливались безумием: «Ниже!»
«Адмирал красного флага».
«Еще ниже».
Не спускал безумных глаз с Зубова-младшего.
Зоон. Вылитый. Правда, зубы выдвинуты вперед, не чувствуется породы.
«Вице-адмирал».
«Не гордись так».
«Шаутбенахт».
«Еще».
Офицеры молча следили за происходящим. Ипатич молитвенно сложил короткие руки на груди. В немецком камзоле, в башмаках с пряжками, он смотрелся среди офицеров бедно, но сильно этим не выделялся.
«Капитан-командор».
Зоон, зоон. Щека дрогнула.
Вплотную притянул Зубова-младшего.
Обдал крепким дыханием чесночным, табачным.
«Ты нам викторию подарил. — Дернулась щека. — Жалую тебя, капитан-командор, землями и деревеньками в три тысячи душ. — И в момент, когда Зубов-младший почти сознание уже терял от непоправимости сущего, выдохнул: — Прочь! В Москве или в Петербурхе больше не появляться!»
Часть третья (da capo)
К Рождеству семьсот девятнадцатого года Зубов-младший все еще обустраивал жалованные государем деревеньки. «Господи, помилуй тетеньку». Но так не бывает. Господь не помиловал, тетенька умерла год назад, правда, с немалыми обретениями, у соседа Кривоносова даже Нижние Пердуны отобрала.
«Теперь ты богатый, барин, — шепнул Ипатич Зубову-младшему в день его скоропалительного отъезда из низкого северного Парадиза. — Марья Никитишна движимое и недвижимое — все тебе отписала. В губернии при свидетелях нужные бумаги подтверждены особой сказкою и личным удостоверением».
В Томилине было тепло, тихо.
Кто детей нарожал (как Матрёша), кто умер (как тетенька).
В общем, все как-то пристроились. А в кабинете лежало несколько книг, выписанных тетенькой уже после отъезда Алёши в Санкт-Петербурх. Вот «Краткое изображение процессов или судебных тяжб» некоего Э. Кромпейна, немца наверное. Рядом «Книга Марсова, или воинских дел». А под нею «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению», совсем недавняя, семнадцатого года. Епископ Рязанский и Муромский Гавриил, а с ним Яков Брюс руку приложили. Что следует из сей книги? Да просто. На улицах рот разиня не ходи, ослу не уподобляйся. За обедом сиди прямо, не хватай первым из блюд.
Тщательно за всем новым следила тетенька.
Полюбовался азбукой в две колонки, положил книгу на место.
Потом пошел в образную, запер за собой дверь и долго горячо молился.
После молитвы так же долго рассматривал жар-птицу в гостиной — прекрасная, только яиц не несет, непременно указала бы тетенька. Вспомнил вечерние облака, которые, как истинный герой с коротким мечом и в шлеме, восставали в море над гибнущей шнявой «Рак». Подошел к тетенькиному сундуку, подергал замок. В детстве думал, что хранятся в сундуке необыкновенные драгоценные вещи, например перо жар-птицы или алмазы, которые высекаются копытами волшебных жеребцов.
Тетеньку жаль, немного не дожила. Могла бы теперь по новым правилам, расписанным в утвержденной Табели о рангах, иметь особенные права, прямо связанные с чинами отцов (если до замужества) и мужей (если в браке). К примеру, девицы и вдовы, отцы которых находятся в первом ранге, получают преимущество над женами, обретающимися в пятом ранге, а девицы и вдовы, отцы которых в третьем, получают преимущество над женами седьмого ранга.