14 ноября у «Ростислава» ошвартовался вооружённый ледокол «Джигит», на который в течение всей ночи команда дружно, без перерыва перегружала судовое имущество и скудные продовольственные запасы. По окончании этой работы на «Ростиславе» остались только командир М. В. Домбровский, артиллерийский офицер, инженер-механик, три-четыре офицера и 10–15 специалистов для обслуживания механизмов и дежурных 6- и 10-дюймовых орудий. Остальные члены команды под начальством исполнявшего обязанности старшего офицера князя Владимира Владимировича Шаховского перешли на «Джигит», который ушёл в Керчь днём 15 ноября, а несколько ранее ему на смену подплыла канонерская лодка «Страж». Последней было поручено снять людей с «Ростислава» на заключительном этапе эвакуации. Оставшаяся на линкоре часть команды продолжала нести службу, тщательно наблюдая за горизонтом, но ничего подозрительного не происходило. Однако 15 ноября в 22:30 были замечены белый и красный огни, о чём командир «Стража» немедленно доложил начальнику 2-го отряда. Допуская возможность прихода неприятельских судов из Азовского моря, адмирал приказал срочно разводить пары миноносцам «Дерзкий» и «Беспокойный», чтобы выступить с рассветом для поддержки обездвиженного линкора. Но, как вскоре выяснилось, огни, вероятно, принадлежали только дозорному судну красных, проводившему разведку местоположения «Ростислава». Всё время эвакуации вооружёнными катерами велось патрулирование пролива[51].
Вид с горы Митридат на буфет у Графской пристани. На заднем плане — керченская крепость на мысе Ак-Бурун, весна 1918 года, во время немецкой оккупации (из собрания библиотеки де Вольера при Южном методистском университете, Техас)
Линейный корабль «Ростислав» (Мельников Р.М. Эскадренный броненосец «Ростислав». 1893–1920. — СПб., 2006)
14 ноября связь по проводам с Севастополем, как и ожидалось, была утрачена. Контр-адмирал М. А. Кедров, который во время Крымской эвакуации находился рядом с Главнокомандующим П. Н. Врангелем, распорядился по радио, чтобы М. А. Беренс сообщил ему на крейсер «Генерал Корнилов» о ходе эвакуации в Керчи. Но, не получив донесений и не надеясь на надёжность связи, просил контр-адмирала Карла Дюмениля послать в Керчь свой миноносец для информирования по радиосвязи о текущем положении[52].
Погрузка войск в Керчи и выход транспортов в море
На подходе Донских частей к Керчи 14 ноября по полкам был разослан приказ, в котором указывалось, когда, в каком порядке и на какое судно предстоит грузиться, и предписывалось выслать вперед квартирьеров[53].
В течение 14 ноября суда продолжали по очереди подходить за углём к «Дыхтау». В этот день из Керчи в Константинополь самостоятельно ушло моторное судно «Елизавета Валентина де Дио» с 58 людьми на борту. 15 ноября почти все боевые корабли, кроме ледокола «Всадник», на котором был поднят флаг начальника 2-го отряда, и канонерской лодки «Грозный», отошли от берега и стали на позиции в Камыш-Бурунском створе. Канонерская лодка «Урал» была направлена крейсировать по каналу до входа в Азовское море[54].
На рассвете 15 ноября донцы вступали в Керчь. На окраине города их встречали квартирьеры и батальон офицеров Керченского гарнизона, призванный обеспечить порядок в порту. Казакам указывали дорогу к пристани и сообщали правила погрузки. Во избежание скученности и неудобств в городе, войскам было приказано оставить всех лошадей и обозы при въезде в Керчь. Каждому полку разрешалось взять с собой лишь несколько подвод для казённого имущества, запасов продовольствия и тяжёлых вещей. Характер войны в Северной Таврии требовал быстрого маневрирования, а потому пехота преимущественно перемещалась на подводах. Кроме того, все пулемёты возились на тачанках, число которых могло доходить до сотни на полк. Тысячи лошадей и запряжённых повозок остались за городом. Ехавшие в обозе старики, женщины и дети нестройными кучками толпились у войсковых колонн.
Начальник штаба 3-й Донской дивизии генерал-майор Сысой Капитонович Бородин вспоминал:
51