В течение XIX века художественное значение русских изразцов постепенно падает. Рисунок упрощается. В росписи используется одна синяя или коричневая, реже зеленая краска, в центре упрощенно, сухо рисуется маленький цветок. Со временем изображение в центре совсем исчезает и остается одна узкая, прямая рамка. Подобные изразцы, дешевые и несложные в исполнении, были распространены повсюду. Прежние красочные изразцы можно было обнаружить лишь в провинции. Например, в Калуге в середине XIX века все еще делали изразцы с пышными барочными рамками, с большой корзиной цветов в центре, с изящными лимончиками или букетиком, перевязанным ленточкой. Печи из подобных изразцов просты, поверхность их не нарушалась архитектурными деталями и напоминала ковер со спокойным ритмичным орнаментом. Особого внимания заслуживает производство северных изразцов. Кафельные мастерские имелись в Сольвычегодске, Тотьме, Великом Устюге. Хранящиеся в музее изразцы могут быть датированы XVIII и первой половиной XIX веков. Существенной разницы между ними нет, так как художественные вкусы и традиции, выработанные в XVII веке, сохранялись на протяжении почти 200 лет. В колорите северных изразцов преобладает обычная для севера трех-четырехцветная гамма: зеленый, белый и желтый цвет, иногда с добавлением синего. Рисунок, обязательно рельефный, располагается на нескольких изразцах. В основном, это пышные цветы, соединенные мелкими переплетающимися веточками. К концу XVIII века рисунок упрощается. Излюбленными становятся сетки из рельефных фигурных скобок. К середине XIX века северное изразцовое искусство пришло к тем же явлениям, что и в городах центральной России.
К концу XIX века были сделаны попытки отдельных керамистов и архитекторов возродить керамику в псевдо-русском стиле. Таковы, например, керамические панно из дома Кузнецова в Москве. Стилизованность, пестрота орнамента сочетаются в этих произведениях с техническим совершенством исполнения. Значительным художественным явлением в области керамики стали работы Абрамцевской гончарной мастерской. Появление ее среди прочих мастерских и школ в России явилось реакцией на фабрично-заводскую массовую продукцию. Поток разностильных предметов заставил проявить истинный интерес к традициям народного творчества, к своему национальному своеобразию.
Абрамцевская мастерская была открыта в подмосковном имении крупного промышленника, знатока русского искусства С. И. Мамонтова. В 70 - 90-е годы XIX века усадьба стала центром культурной жизни, где процветал интерес к отечественной истории и культуре. Возглавил гончарную мастерскую Петр Ваулин, известный мастер-керамист. К работе в мастерской были привлечены крупнейшие русские художники-живописцы и скульпторы: В. Васнецов, В. Серов, А. Матвеев, К. Коровин, С. Чехонин, А. Головин. Особый интерес к работе с керамикой проявил М. Врубель. Здесь работали над созданием панно для интерьера и экстерьера, майоликовой скульптуры, изготовляли изразцы для облицовки каминов и печей. Образцами для последних служили изразцы XVII и XVIII веков. Так как в конце XIX века широко наблюдается попытка сочетать принципы старого русского искусства с современностью, то и здесь, наряду с традиционными формой и орнаментами, вводятся новые темы и мотивы. В музее хранятся два камина Абрамцевской мастерской. Один из них представляет небольшую плоскую поверхность, выложенную из изразцов одинакового размера. Рельефные цветы с вьющимися стеблями в приглушенных блеклых тонах украшают его. Второй камин напоминает сложную архитектурную композицию около 3,5 метра высотой. Он привлекает внимание асимметричностью и необычным богатством цвета. Отдельные изразцовые детали в нем как бы врываются в плавный ритм повторяющихся рисунков и нарушают поверхность неожиданностью своей формы, цветовой гаммы, фантастичностью орнамента. Вся композиция благодаря этому приобретает чрезвычайную динамичность.
Художественные технические достоинства Абрамцевской майолики привлекли всеобщее внимание и выдвинули мастерскую в ряд лучших русских керамических заводов.
Ушли в прошлое изразцовые печи - успехи строительной техники и отопительной системы сделали их ненужными. Но навсегда для нас останется живое и чарующее искусство русского изразца. Впитывая в себя лучшее, что приносили с собой иноземные мастера, используя близкие и понятные для себя моменты, русское изразцовое искусство всегда оставалось оригинальным и самобытным в силу сложившихся художественных традиций и вкусов, технических навыков и достижений народных мастеров.