Из своего номера я позвонил портье и попросил принести мне вечерние газеты. Минут через десять в коридоре поднялся шум, забегали люди, слышно было, как кто-то громовым голосов требовал врача… Всё получилось именно так, как я и рассчитывал. Только в одном пункте я промахнулся. Когда через час вся эта суета прекратилась, в мою дверь постучали, и я с изумлением увидел стоявшего на пороге портье с кипой заказанных мною газет. На это я даже и не рассчитывал. Всё, правда, быстро разъяснилось: портье не был итальянцем, он оказался австрийцем. А то я уж было удивился. Растроганный полученными чаевыми, он заодно изложил мне последние новости. Оказывается, вызванная администрацией отеля полиция нашла на пожарной лестнице ещё одного «больного», с теми же самыми симптомами, что и у первого, – здоровенная шишка на голове и временная амнезия. Поскольку оба пострадавших среди постояльцев гостиницы не числились, а все попытки поговорить с ними не увенчались успехом, в итоге полицейские увезли их с собой. Чем, собственно говоря, всё и закончилось. Проводив портье, я налил в стакан на два пальца «Glenfiddich» пятнадцатилетней выдержки, закидал всю эту радость кубиками льда и, закурив, плюхнулся на кровать. Чтобы дать представление о характере крутившихся в моей голове мыслей, скажу лишь, что идея достать из-под подушки «Беретту» и расстрелять грудастую девицу в телевизоре, оказалась далеко не самой бредовой. Были и покруче.
Вокруг творилась какая-то белиберда. Получалось, что полуфинал нашей игры уже вовсю идёт, только я участвую в нём с намертво завязанными глазами. Весёленькое ощущение. Под конец меня посетила одна особенно здравая мысль. А взглянув на часы, я решил, что сейчас самое время её проверить. Заткнув пистолет за пояс, я подошёл к дверям и осторожно выглянул в коридор. Тишина стояла оглушительная.
Тогда я переместился к дверям Дашиного номера и совершил абсолютно противозаконное деяние – а именно вскрыл простенький замок. И проник внутрь. Обстановка вполне отвечала творческой натуре и характеру мадемуазель Софи. Полный бардак и гордо стоящий посреди комнаты разрисованный горшок, приобретённый ею утром.
«Стыдно, стыдно, стыдно», – твердил я сам себе, перерывая вещи моей странной напарницы. Вещей было много, но среди них не оказалось главного. Отсутствовала небольшая сумка, которая была у Даши помимо чемодана, все её документы, деньги и, самое главное, косметичка. Эта штука, в которой Даша держала все свои туши, помады, тени и прочую ерунду, по размеру напоминала небольшой рюкзак. И была совершенно не приспособлена для вечерних прогулок по городу. Следовательно, девица скрылась. И достаточно далеко и надолго. Очень интересно. В свете последних событий я был склонен усомниться, что подобная идея принадлежала самой Даше. Нет, уходила она добровольно и не слишком спеша, но кто-то ведь вложил эту мысль в её бестолковую голову? А затем слегка помог, оглушив двух оболтусов, которые, по всей видимости, за ней «присматривали». По поручению ужасно крутого синьора Луиджи. За неимением лучшего мне безумно захотелось дать в морду хотя бы ему. Профессионал, мать его… Нет, Италия плохо действует даже на англичан. Жаркое солнце, спагетти, сплошные итальянцы вокруг – и результат налицо. У человека вместо мозга сплошная «pasta». Si?
Вне себя от ярости я вернулся в свой номер. Чудная итальянская ночь, серенады под окном, гондольеры, флибустьеры, итальянские дымчатые очки без стёкол – мне ужасно хотелось крови и зрелищ. Очень похоже на солнечный удар. Килоджоулей эдак на триста.