Так, что с бабами на войне всегда туго.
И где же я здесь Эрику бабу буду искать?
…Правда, одна наколка у меня всё же была. Я о ней еще в вертушке вспомнил. Маргарита! Маргарет…
Продавщица местного военторга, дама лет сорока, с перьями выбеленных перекисью волос, сухощавая и веснушчатая. Она явно не производила впечатление недотроги. Более того, пару раз довольно недвусмысленно предлагала мне заглянуть в конце рабочего дня, помочь ей разобрать новый товар, и вообще всячески меня выделяла из общепокупательского контингента. Я бы, может быть, даже и зашёл к ней «на огонёк», но сначала мне ещё вполне хватало послеотпускной «сытости» в этом вопросе, а потом, когда уже и Маргарет стала мне казаться фотомоделью — мы давно были в горах.
По большому счёту, я бы сейчас сам к ней с удовольствием слазил в подсобку, но чувство долга перед несчастным Эриком пересиливало похоть. Да и мужская практичность подсказывала мне, что если Маргарет согласиться обслужить Эрика, то «раскрутить» её ещё и на меня будет не очень сложно…
«Таблетка» тормознула у знакомого контейнера, над которым висела выгоревшая на солнце вывеска «Военторг». Поблагодарив доктора, согласившегося меня подбросить, я буквально по щиколотки провалился в густую майонезную грязь. Вся площадь перед контейнером представляла собой огромную квашню взбитого до состояния крема гусеницами и колёсами чернозёма. Сразу можно было понять, что «Военторг» место более чем «центровое».
Десять шагов до дверей представляли собой аттракцион эквилибризма. Ноги разъезжались. Скрытые под слоем грязи колеи, вдруг разверзались под «берцами» полуметровыми омутами. В общем, на крыльцо я забрался чмо — чмом!
«Интересно, а как она сама сквозь эту грязь пробирается?» — Ещё успел подумать я, распахивая знакомую дверь.
В нос тут же шибануло привычным военторговским «коктейлем» из корицы, копчёностей, дешёвого одеколона и табака…
— Ёлы палы! Какие люди! Маргарэт! Я пришёл к тебе с приветом!
Маргарет встретила меня приветливо, но без былого энтузиазма. Это мне не очень понравилось…
Вообще она как-то изменилась. Толи ещё сильнее похудела, толи белесых перьев в причёске поубавилось.
Минут десять мы болтали ни о чём. Вспоминали каких-то общих полузнакомцев.
— …Рому из реммастерских помнишь? Застрелился. Жена его бросила…
— Да что ты!?
— …А Люся с Виктором Ивановичем в Ростов улетела. Он её обещал там в КЭУ устроить.
— Молодец!
— …Говорят, командировочные с августа срежут в два раза.
— Я тоже об этом слышал. Этих бы «фиников» (финансистов) к нам сюда…
Наконец все новости были «перетёрты» и можно было начинать переходить к главному.
— Ты что-то купить хотел? — сама перешла к делу Маграрет.
— Нет. Я к тебе по личному вопросу. Понимаешь, помощь твоя нужна… — начал я издалека «гнать пургу».
— Что случилось? — заинтересованно «напряглась» Маргарет.
«Пора!» понял я.
— Понимаешь, мужик один пропадает…
…По мере изложения я видел, как медленно каменеет её лицо. Надо было остановиться, умолкнуть, но меня словно переклинило…
— …Парнишка просто прелесть. Да с ним любая за честь посчитает. Фигурка, лицо!..
Продавщица превратилась в статую, лицо её медленно покрывалось багровыми пятнами.
— …Мы скинулись… Двести баксов, но рублями. Это же месячная зарплата… Вот я и подумал, чем кому-то, лучше уж тебе. Дай, думаю, знакомому человеку помогу…
Тишина повисла, как снежная лавина над туристом. А потом грянул гром!
…Никогда не мог представить, что Женщина может так выражаться. Маргарет не орала, нет, она буквально клокотала и шипела как клубок разъяренных кобр.
— …Ах ты пидор!.. Я что, по-твоему, блядища подзаборная!? Да как ты смел!!? Хорёк обдристанный!..
Спиной я лихорадочно пытался нащупать дверь. Но она сама нащупала меня. Удар ручкой между лопаток на миг сбил дыхание. Я отскочил в сторону. На пороге вырисовался покупатель. И какой! Комендант Ханкалы, пожилой маслатый подполковник, которого за глаза вся Ханкала называла «Геббельсом» из— за непропорционально большой головы на худеньком теле и привычки читать нудные проповеди по любому поводу.
Увидев коменданта, Маргарет неожиданно осеклась. Самое время умотать подобру — поздорову! Но комендант перекрывал прямой путь к двери! Я бочком попытался протиснуться за ним.
— Извините, товарищ подполковник…
Геббельс даже не удостоил меня ответом. Он лишь чуть подался вперед, пропуская меня к заветному проёму.