Отшельничество стало неотъемлемой частью его детских лет, что сразу же бросалось в глаза, вызывая проявление агрессивной нетерпимости и злости со стороны сверстников. Именно в одиночестве, которое для многих его однолеток казалось невыносимым, он находил мрачный притягательный соблазн, ту спасительную отдушину, что исцеляет молитвой тишины в противовес всеобщему безумию. Большую часть времени застенчивый Никанор проводил наедине с миниатюрными деревянными статуэтками, теснившимися на небольшой клетчатой поляне. С тех пор игра стала для него областью самовыражения, за единицу волевого поведения был принят ход, а время стало отмеряться шахматными часами.
Уже в дебюте стало понятно, что на поле битвы надвигается циклон. Чесс делал ходы с такой скоростью, что казалось, он вообще не тратил время на обдумывание. С обеих сторон в наступление была брошена пехота ферзевого фланга с учетом специфики размена белой ладейной пешки. Уверенные в своем позиционном преимуществе черные продолжали наступление, стесняя ферзевой фланг.
В своё время немецкий математик Фреге выдвинул идею, что в процессе мышления люди не генерируют мысли, а всего-навсего выражают их.
Вопрос о происхождении мысли по сей день остается открытым, поскольку её источник в мозге современной наукой не обнаружен. Сам же мозг являет собой подобие «приёмопередатчика», находящегося внутри космической «сферы разума». Это походит на глобальную сеть с различным диапазоном частот вещания, информационную паутину, где люди — угодившие в тенета жертвы — значительно подчинены её вибрациям. Естественное информационное поле, посредством которого человек познает мир — база данных, объективно отражающая существующие в природе объекты, процессы, взаимодействия.
— Все это мне известно, — сказал кот, когда Никанор, вкратце пересказал ему изложенную выше концепцию, — как и то, что люди, пропуская через себя информацию, вносят погрешности, лишая её адекватности.
Чесс сделал следующий ход плавно и наигранно, не скрывая своего превосходства. Армия черных рассталась с королевской пешкой, а белый офицер, осуществив свой план, занял стратегически важную позицию, угрожая одновременно двум коням.
— Верно, — Никанор впервые оторвал взгляд от доски. — Таким образом, в результате переработки возникает новоеодушевленное информационное поле для разных людей, вне зависимости от индивидуального опыта и истории развития.
— Походит на то, что один архистранный тип из Швейцарии назвал «общим знаменателем», обозначив тем самым неотрывность каждого от коллектива.
— На лету схватываешь, чувствуется, что знаешь жизнь не понаслышке! — радостно воскликнул Никанор. — Так вот на базе этого «общего знаменателя» и создаются различные социокультурные системы (нация, общество, интернет).
Какое-то время соперники молча переставляли фигуры. Лишь изредка напряженную тишину нарушал размеренный четырехкратный стук, глухо доносящийся до чуткого слуха Никанора будто бы из другой, потусторонней реальности.
— Я тут недавно Платона перечитывал, — Чесс прервал молчание, не глядя на собеседника, — диалог «Ион», в частности…
— И как?
— Весьма недурно и на редкость современно. Он приходит к той же мысли «общего знаменателя»…
— Или, вернее сказать, эта мысль приходит к нему, — Никанор отреагировал машинально, даже не отдавая себе полного отчета, каким-то шестым чувством улавливая набор слов собеседника. Настолько велика была его текущая вовлеченность в игру.
— …художник в момент творчества не отдает себе отчета в том, как он творит, — говорил Чесс. — Творческий акт свидетельствует о возможности выхода за собственные пределы — проникновение души в мир запредельных сущностей. Подобное измененное состояние — в некотором смысле безумие, но безумие божественное, по словам Платона.
Любое упоминание о Боге или божественном,несоответствующим образом исходившее из уст бездушной электронной машины, всякий раз оскорбляло слух Никанора своей нелепостью и кощунственным комизмом. Но как любили повторять герои одного романа — «Эксперимент есть эксперимент!» По правде сказать, Никанор не имел четкого представления о конечной цели этого эксперимента, хотя его и посещали смутные соображения. Формально в его обязанности входила лишь программная дрессировка, интеллектуальная муштра — то есть передача особой, специально предназначенной информации посредством механики человеческого общения. Почему новейшую уникальную модель поселили для обмена опытом именно в его квартиру Никанор, конечно же, понимал, пусть и не без тщеславия. Не возражал он по трем причинам. Во-первых, его услуги хорошо оплачивались и, что немаловажно, точно в срок. Во-вторых, электронное мяуканье скрашивало его одиночество куда лучше пустой женской болтовни. В-третьих, Никанор был настоящим приверженцем науки. Любое новшество или научная дерзость в сфере его интересов приводила к такому выбросу допамина в организме, от которого обычно возникает всезаполняющее чувство восторга и тихой радости.