Начинаем элементарно разбирать эти показания "красного командира" Батулина. В момент покушения он, по его словам: "Человека, стрелявшего в Ленина, я не видел". Но, несмотря на это он с криком: "Держите убийцу товарища Ленина!" организует погоню неизвестно за кем и неизвестно куда. Этот его крик слишком напоминает известный прием, когда вор громче всех в толпе кричит: "Держи вора!"
В общем, Батулин увлек массу народа в совершенно другую сторону и тем самым обеспечил киллеру спокойный уход с места покушения.
Далее у Батулина еще интереснее: "В это время позади себя я увидел около дерева женщину"... Наверно у доблестного краскома была еще пара глаз на затылке, что он мог видеть позади себя. И, наконец: "Кто-то из толпы в этой женщине узнал человека, стрелявшего в Ленина". Это "Кто-то из толпы", звучит особенно трогательно и наивно, не говоря уже о том, что задержанная поблизости от места покушения Каплан, по внешнему виду и по вещам в руках совершенно не походила на описание террористки, которое профессионально дал Гиль. Да и как, имея в руках сумку и зонтик, Каплан могла вести прицельный огонь из пистолета, а потом сохранить эти вещи при бегстве?
Кроме всего этого нигде не сообщается о том, что Гиль практически единственный, кто видел киллершу в лицо, потом опознал в ней Каплан.
А пока Батулин задерживал "террористку Каплан", шофер Ленина с отработанным профессионализмом продолжал спасать ему жизнь. Во время движения машины с раненым Лениным в Кремле, Гиль категорически опроверг предложение члена заводского профкома И. В. Полуторного заехать в находившуюся по пути Иверскую больницу для перевязки Ленина. Въехав в Кремль, он подогнал машину вплотную к подъезду дома Ленина. И затем оттуда позвонил своему начальнику В. Д. Бонч-Бруевичу и доложил о прошедшем.
Настал черед Бонч-Бруевича спасать жизнь Ленину. Он также действовал быстро и решительно, вызвав к Ленину свою жену Веру Михайловну Величкину, в недавнем прошлом фронтового хирурга, имевшую большой опыт по части пулевых ранений. Она тут же приступила к оказанию Ленину врачебной помощи. Одновременно с этим он отдал приказ об усиленной охране Кремля и объектов внутри его. Затем объявил о взятии на себя временного исполнения обязанностей председателя Совнаркома и постоянную передачу данных о здоровье Ленина местным и партийным советским органам и печатным изданиям. Так же по его распоряжению кроме врачей Ленина могли посещать только его ближайшие родственники. (Там же - С. 84, 86-88, 97, 173.)
Реакция родственников Ленина на покушение четко говорит, что они видели его организаторов среди руководства собственной партии. Вот что об этом сообщал В. Д. Бонч-Бруевич: "Вбежав в маленькую квартирку Владимира Ильича, я, прежде всего, увидел его сестру Марию Ильиничну, метавшуюся из комнаты в комнату и в нервном возбуждении повторяющую: "Что же это такое? До каких пор это будут терпеть?! Неужели и это пройдет им даром?!" (В. Д. Бонч-Бруевич "Воспоминания о Ленине"... - С. 343.)
Это характерный вопрос, кому это "им"? Ведь со всеми антибольшевистскими партиями к этому времени не церемонились, и говорить "Неужели и это пройдет им даром?!" - было бы бессмысленно. К этому времени этим "им" ничего даром не проходило, и это было всем хорошо известно.
Весьма интересно по этому поводу наблюдение жены Ленина Н. К. Крупской о прибытии в квартиру к раненому Ленину председателя ВЦИК Свердлова: "В квартире около вешалки стоял Яков Михайлович Свердлов и вид у него был серьезный и решительный" ("Выстрел в сердце революции"... - С. 91.)