Такова была политическая реальность. Она питалась поддержкой множества консервативных теорий, которые господствовали в русском политическом мышлении с XVI по XX век и, в некотором отношении, продолжают существовать до сегодняшнего дня.
В XVI и XVII веках, во время Бодена, Гоббса и Локка, русские все еще не имели никакой светской политической теории и никакого представления о понятиях естественного права или общественного договора. Государственные дела не считались подобающим предметом для общественных дискуссий, а в тех редких случаях, когда это все-таки происходило, обсуждение велось в религиозных рамках: цари рассматривались как наместники Бога, по сути, находящиеся вне человеческого суда, держащие ответ только перед Богом.
Светская политическая доктрина впервые пришла в Россию с Запада в годы правления Петра I и в течение последующих двух столетий привела к развитию целого ряда консервативных теорий, которые этически обосновывали самодержавие. Его защитники, в общем, не настаивали на том, что самодержавие — лучшая форма правления для любого общества; некоторые из них признавали, что в теории лучше республиканские институты. Аргументируя свою позицию, они подчеркивали особый характер российской территории и российского народа, требовавший, по их мнению, неограниченной монархии. Основной аргумент в пользу самодержавия заключался в том, что Россия является слишком большой империей, а ее население слишком малообразовано и слишком разобщено, чтобы развиваться в условиях какой-либо другой формы правления. Этот тезис, в числе других, проводился Татищевым, Екатериной Великой, Сергеем Витте и в значительной степени был общим местом.
Как мы отмечали, были и другие аргументы в защиту самодержавия:
1. Говорилось, что самодержавие — столь же хорошая форма правления, как и любая другая, потому что важны не политические институты, а просвещение и достоинство граждан (Новиков и, до некоторой степени, Карамзин).
2. Что бы там ни было, это исконно русская форма правления; любые манипуляции с ней приведут к катастрофе (Карамзин).
3. Только самодержавие могло вести Россию к просвещению (Крижанич, Татищев, Пушкин).
4. Только царь мог освободить крепостных (Пушкин).
5. Русские люди по своей природе аполитичны и согласны оставить дела государства под контролем своего монарха (славянофилы).
6. Учитывая невежество и аполитичность населения, представительное правление в России превратится не в демократию, а во власть аристократов (Кавелин, Самарин).
7. Только самодержавие могло «подморозить» Россию и таким образом спасти ее от погружения в трясину «буржуазного» мещанства (Леонтьев).
8. Самодержавие необходимо, чтобы спасти Россию от утопического «нигилизма» (Победоносцев).
9. Самодержавие выше демократии, потому что поднялось над эгоистическими классовыми интересами (Шипов).
Действительность вместе с теорией породили в императорской России такие общественные настроения, при которых оказывались тщетными любые попытки политической либерализации, подчинения власти каким-то формам институционального сдерживания и предоставления народу возможности в этом участвовать. Как мы видели, на всем протяжении XVIII и XIX веков в этом направлении предпринимались усилия, и иногда они получали поддержку самих монархов. Но в итоге все они потерпели неудачу, отчасти потому, что даже такие либеральные правители, как Екатерина II и Александр I, боялись ограничить свою власть, чтобы не разрушить империю, а отчасти потому, что не имели поддержки широких слоев общества, которое, во многом, воспринимало такие действия как «эгоистичные». Свобода в широком смысле слова, как политическая демократия и гражданские права, предполагает наличие у населения чувства взаимного доверия и общего интереса. Там, где их нет, для людей будет естественно рассчитывать на то, что власть защитит их друг от друга, и поэтому возлагать на нее неограниченные полномочия, отказываясь от свободы в обмен на безопасность.