Политическая дискуссия началась около 1500 года в связи с вопросом, который может показаться достаточно второстепенным, — в связи с монастырским землевладением. В течение двух с половиной веков монгольского владычества православная церковь и в особенности ее монастыри разбогатели. Монголы, практиковавшие религиозную терпимость, освободили их от налогообложения, которое всей своей тяжестью легло на остальную часть страны. В результате монахи сосредоточили обширные земли, либо скупая их, либо получая как вклад от мирян на помин души: в то время считалось, что монастыри владели третью всех пахотных земель на Руси[4]. Некоторые из крупных монастырей были организованы и функционировали как светские поместья и эксплуатировали труд крестьян, которые номинально обладали свободой перемещения, но в действительности были привязаны к земле из-за задолженности.
Одна группа духовенства, известная как нестяжатели, утверждала, что обширные землевладения несовместимы с христианским идеалом монашества. Другая — стяжатели, наоборот, настаивала на том, что, пока монахам не гарантированы средства к существованию, они не могут должным образом исполнять свои обязанности в церковной иерархии и участвовать в благотворительной деятельности. Внешне дебаты вращались вокруг земельной собственности, но на самом деле они имели более серьезное значение, так как здесь столкнулись две различные концепции «самых начал и пределов христианской жизни и делания»[5]. На одной стороне находились такие люди, как Максим Грек и Нил Сорский, умудренные жизненным опытом, бывавшие за границей и знавшие иностранные языки; на другой — Иосиф Волоцкий и его последователи, которые не знали и не хотели ничего знать об иностранных нравах. Первые апеллировали к рассудку, вторые — к авторитетам. Иосиф и его приверженцы считали Русь «святой» и «Божьей» землей. Более чем естественно, что они боялись «развращения» Руси под иностранным влиянием, даже греческого происхождения. Они отвергали логику и аргументацию. Один из них, монах Филофей, предостерегал своих собратьев-христиан от излишнего «мудрствования»[6]. Полемика между этими двумя лагерями затрагивала и предмет, не относящийся прямо к монастырскому землевладению, — верховную власть.
Есть множество свидетельств об ужасных условиях, царивших в русских средневековых монастырях, и эти условия далеко превосходят что-либо, известное в то время на Западе. Два писателя- современника, Максим Грек и Вассиан Патрикеев (Косой), оставили яркие картины морального разложения монастырей. Эти описания подтверждены так называемым Стоглавым собором, созванным молодым царем Иваном IV в 1551 году для реформирования церкви. Стоглав таким образом характеризовал ситуацию в монастырях:
В монастыри стригутся «покоя ради телесного, чтобы всегда бражничать». В монастырях вместе с монахами живут миряне с женами и с детьми, а в котором монастыре живут черницы — ино в том же монастыре живут и миряне — холостые и с женами… В других монастырях чернецы и черницы живут вместе. «Во всех монастырях — пьянственное питие безмерное среди игуменов, чернецов и мирских попов». «Архимандриты и игумены власти докупаются, чтобы быть им во властех, а службы божественные и трапезы и братства не знают». «По кельям инде женки и девки небрежно (не скрываясь) приходят, а робята молодые по всем кельям живут невозбранно»[7].
Настоятели монастырей обвинялись в ношении собольих мехов, в то время как простые люди замерзали, в украшении себя золотыми и серебряными ризами, в роскошных пиршествованиях, в широком использовании рабов и прислуги[8]. Гомосексуализм (содомия) был необузданным.
Но и это не все. Монахи безжалостно эксплуатировали живущих у них крестьян, предлагали им займы под ростовщические проценты, а затем, когда те не могли расплатиться, избивали их, закрепощали или сгоняли с земли. Впоследствии их обвиняли в том, что они копили зерно, чтобы продавать его по немыслимым ценам во время голода[9]. Эти описания принадлежат к наиболее ранним текстам в русской литературе, осуждающим притеснение крестьян[10].
4
Свидетельство Клеменса Адамуса приведено в изд.: Милютин В. А. О недвижимых имуществах духовенства в России. М., 1859–1861. С. 121. Цит. по: Голубинский Е. История русской церкви. The Hague, 1969. T. 2.4. 2. С. 107.
7
Архангельский А.С.Нил Сорский и Вассиан Патрикеев. СПб., 1882. Т. 1. С. 194; см. далее: Казакова Н.А. Очерки по истории русской общественной мысли. Л., 1970. С. 159.
8
Ржига В. Ф. Опыты по истории русской публицистики XVI века. Максим Грек как публицист // ТОДРЛ. М.; Л., 1934. Т. 1.С. 13.
9
Там же. С. 11–13; Адрианова-Перец В.П. Крестьянская тема в литературе XVI века // ТОДРЛ. М.; Л., 1954. Т. 10. С. 205–207; Казакова Н.А. Вассиан Патрикеев и его сочинения. М., 1960. С. 257–258.