При всей враждебности, которую вызывали жизненный стиль и поведение монахов у населения в целом, вопрос о монастырской собственности оставался нетронутым до конца XV века. Спор возник из-за конфискации монастырских земельных владений Новгорода сразу после того, как Иван III завоевал и включил его в свое царство в 1480-х годах. Сделав это, он обратил жадный взгляд и на владения монастырей Московии.
Устремления Ивана получили поддержку со стороны монахов-отшельников, которые, восстав против монашеских злоупотреблений, уединились в хижинах в суровых местах к северу от Верхней Волги. Эти так называемые заволжские старцы, построившие свои первые скиты около 1400 года, вели тихую, затворническую жизнь, посвященную молитвам, учению и созерцанию, поддерживая себя собственным трудом и, как можно предположить, благотворительностью соседствовавших с ними крестьян. Их образ жизни, вдохновленный греческими примерами, в течение XV века собрал много сторонников из-за широко распространившейся веры, что 7000 год в православном календаре (1492-й в западном) станет годом Второго пришествия и Судного дня.
Духовным наставником этого отшельнического движения был Нил Сорский (урожденный Николай Майков, 1433–1508). В молодости он посетил Святую землю, Константинополь и гору Афон, комплекс из приблизительно сорока монастырей, где овладел греческим языком и изучал сочинения отцов церкви. Там же он узнал и об обычае греческих монахов уединяться для созерцания и молитвы.
По возвращении в Россию Сорский провел некоторое время в монастыре, затем покинул его и построил себе келью около Белого озера. Он действовал с верой в то, что подлинный христианин должен отвернуться от существующего мира и целиком посвятить себя духовным поискам. В своих сочинениях, часть из которых сохранилась, Нил Сорский утверждал, что эксплуатация человеческого труда — это страшный грех: вместо того чтобы полагаться на крестьян, монахи должны кормить и одевать себя сами. Он также выступал против трат на украшение церквей и роспись икон: сэкономленные за счет этого деньги должны были быть отданы бедным[11]. Его идеи сильно напоминают те, что проповедовал в Англии предшествующего столетия Джон Уиклиф. Нил Сорский привлек многочисленных последователей, которые посещали его отшельническое жилище и образовали нечто вроде партии, отказавшейся от монастырского землевладения и целиком посвятившей себя поиску христианских идеалов.
Обличения монастырской собственности получили поддержку и из другого источника — от еретических движений, из которых наиболее влиятельным было движение, названное «жидовствующими».
Протореформаторские идеи проникали на Русь с Запада уже в XIV веке. Впервые они нашли поддержку в Новгороде и Пскове, независимых республиках, которые сохраняли торговые отношения с Западной Европой через Ганзейскую лигу. Самая ранняя из них, известная как ересь стригольников, появилась в Пскове в 1370-х годах в связи с неким Карпом, согласно преданию цирюльником по профессии (хотя в некоторых источниках он называется дьяконом). Вместе с причастием и исповедью Карп и его последователи отвергали всю церковную иерархию и монашество. Стригольники отрицали необходимость формального духовенства, и некоторые ученые объясняют их название тем, что, сбривая волосы как монахи, они видели себя самопомазанными священниками[12]. Они внушали, что миряне могут обращаться к Богу непосредственно, минуя церковь. По сути, в их доктринах осуждалось монастырское и церковное землевладение. Карп был казнен в 1375 году вместе с некоторыми другими своими сторонниками. Но ересь не умерла вместе с ними. Она вновь появилась в первой половине XV века в Пскове, хотя и ненадолго: став предметом преследования, она была окончательно искоренена к 1430-м годам[13]. Никаких сочинений стригольников не сохранилось.
Родственная стригольникам ересь обнаружилась полвека спустя в Новгороде в виде движения жидовствующих; наши знания о нем почти исключительно исходят из сочинений его противников[*]. Согласно этим обличителям, движение возникло вслед за приездом в Новгород в 1470 или 1471 году в свите литовского князя Михаила Александровича группы евреев во главе с неким Схарией (Захарией?), привлеченных в город-государство коммерческими возможностями. Они и их последователи перевели на славянский Пятикнижие, сочинения Маймонида и, возможно, другие еврейские труды, а также западные светские работы[14]. Под их влиянием некоторые новгородцы обратились к еретическим доктринам, призывая к отмене церковной иерархии и монастырей и отказу от поклонения святым и иконам. Некоторые жидовствующие даже намеревались сделать обрезание своим сыновьям[15]. Число их сторонников увеличилось после 1492 года, когда конец мира, предсказывавшийся христианской церковью, не наступил: это позволило жидовствующим говорить о лживости учений церкви и настаивать на том, что приход мессии ожидается лишь в отдаленном будущем. Движение привлекло многочисленных православных христиан, недовольных «односторонностью и формализмом [русской] религиозно-церковной жизни»[16].
11
О Сорском см.: Архангельский А.С. Указ. соч. Этот единственный вышедший том посвящен Сорскому.
12
КлибановА.И. Реформационные движения в России в XIV — первой половине XVI вв. М., 1960. С. 135.
13
Казакова Н.А., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI века. М., 1955. С. 7–73.
*
0 жидовствующих и других средневековых ересях см.: Казакова НА., Лурье Я.С. Антифеодальные еретические движения на Руси XIV — начала XVI века. М., 1955. С. 109-224. Название их было если не придумано, то популяризировано Иосифом Волоцким (см. ниже), чтобы изобразить их не просто еретиками, а отступниками и потому заслуживающими казни