Мы видим, что деньги неуклонно теряют значение, уступая свою роль символа и инструмента достижения успеха технологиям. Они, в отличие от денег, неотчуждаемы, и потому основанное на них господство намного прочнее основанного на деньгах.
С другой стороны, использование технологий сплошь и рядом осуществляется на нерыночных условиях, закрепляющих господство их владельцев: часть технологий вообще не допускает конкуренции с их разработчиками (так называемые метатехнологии), а часть предоставляется, по сути дела, не в собственность, а исключительно в аренду на тех или иных жестких условиях.
Технологии все меньше продаются и все меньше передаются – это проявление не только монополизма, но и ограничения рынка, признак того, что общественную роль, еще недавно выполняемую исключительно деньгами, все в большей степени начинают выполнять технологии.
Поразительно, но уже сейчас, когда никто еще в явном виде даже не ставит коммерческую парадигму развития человечества под сомнение, стратегические решения, принимаемые самыми разными обществами, носят все более некоммерческий характер.
Стратегические решения становятся антирыночными
Вероятно, наиболее масштабным стратегическим решением 2000-х годов стала европейская программа перехода на альтернативные источники энергии к 2020 году, по которой доля последних должна быть доведена до 20%.
Между тем практически все альтернативные источники энергии в Евросоюзе (кроме ветряков в Нидерландах, солнечных нагревателей воды в южных странах и некоторых других) так или иначе дотируются государствами и потому являются принципиально нерыночными. Надежд на то, что к 2020 году ситуация принципиально изменится, практически нет, и потому с сугубо коммерческой точки зрения указанная программа представляет собой декларацию неслыханного расточительства и потрясающее торжество лоббизма.
И расточительство, и лоббизм имеют место, но принятие этой программы вызвано иным: растущей ответственностью европейцев за сохранение климата и в то же время обострившейся потребностью общего, объединяющего всех дела, пусть даже и достаточно нелепого (каким является борьба с непонятно чем и как вызванным изменением климата).
Таким образом, решение об увеличении доли альтернативных источников энергии является принципиально внерыночным, и все рыночные доводы и даже прямые ограничения могут лишь сдержать, но отнюдь не отменить его исполнение.
Другое принципиально нерыночное решение – совершаемый в настоящее время Китаем технологический скачок. Замена старых технологий новыми в китайской структуре цен часто коммерчески неоправдана и с точки зрения извлечения прибыли является не более чем расточительством. Однако растущая нехватка воды и перспектива нехватки почвы и энергии заставляют огромную страну идти на рыночные риски ради технологического – подчеркнем это! – выигрыша.
Наконец, страны Прибалтики, экономически теснейшим образом связанные с Россией и всецело зависящие от нее, приняли решение целенаправленного разрыва этих хозяйственных связей ради формирования принципиально внероссийской (а часто и прямо антироссийской) идентичности.
При всей анекдотичности исполнителей этого решения и их аргументации эта стратегия, самоубийственная с рыночной точки зрения, направлена на достижение целиком и полностью некоммерческой цели – формирования принципиально новых народов, пусть даже и ценой их глубочайшей социальной деградации, и потому вполне соответствует формирующемуся в мире новому мейнстриму.
Стратегические решения нового, принципиально некоммерческого типа принимаются, как мы видим, в сугубо технологических целях (в случае Прибалтики – в целях социальных технологий).
Да, это пока еще не гуманизм, не самосовершенствование человека (а в случае Прибалтики и его прямая архаизация) – но тем не менее это уже отход от коммерциализации, которая, превращаясь во всеобщую и всеобъемлющую, становится тем самым и самоубийственной.
Вырываясь из оков рынка, человечество стремится к восстановлению технологического прогресса, надеясь на возвращение его гуманизирующей роли, на то, что технологии вернут и приумножат «благосостояние для всех» и тем самым остановят все более пугающее сползание в варварство.
Упование на технологии против всесилия рынка при всей наивности (как и любой, во все времена надежды на лучшее будущее) представляется перспективным.