Поэтому передовые позиции в осмыслении массового технологического рывка, совершенного человечеством в последней четверти XIX – начале XX века, заняла Россия – страна, находящаяся в промежуточном положении между двумя описанными категориями.
С одной стороны, бурное развитие капитализма сопровождалось широким внедрением технологических новаций, в том числе и национальным капиталом, так что общие для развитых стран того времени тенденции – включая рывок в развитии – затронули Россию в полной мере.
С другой стороны, наше общество, во многом оставаясь традиционным, отнюдь не было только объектом внешней эксплуатации; оно оказалось достаточно сильным для сохранения своего суверенитета. Поэтому, избавленное от необходимости концентрировать все свои силы на борьбе за независимость, оно сохранило свободу рассуждать о долгосрочных, а не только текущих задачах и закономерностях своего развития.
Эта погруженность в мейнстрим тогдашнего развития человечества в сочетании с возможностью отстраниться от него и посмотреть на него извне, глазами традиционного общества оказалась счастливо дополненной высокоразвитой культурой, относительно высоким для того времени уровнем образования и глубоким общественным уважением к философским изысканиям.
Результатом сочетания этих факторов стал русский космизм – наиболее передовая философская школа того времени (а во многих аспектах и современности), глубоко, фундаментально и комплексно осмысливавшая задачи развития всего человечества, рассматривавшая его как неотъемлемую часть общих для всего мироздания, космических по своим масштабам (откуда и возникло название философского течения) процессов.
Исключительно характерным для космистов был подход первого русского физика-теоретика Н. А. Умова (1846–1915), который на основании ничтожнейшего в относительном выражении присутствия живой материи во Вселенной и исключительной сложности этой материи считал самостоятельное возникновение жизни совершенно маловероятным событием. По Умову, это событие смогло осуществиться только потому, что это произошло не в «ограниченной материальной системе» нашей планеты, а «в системе беспредельной», каковой является весь космос. Таким образом, по мысли русского космиста, вся Вселенная каким-то пока неизведанным нами образом «работала» на это великое рождение, способствуя ему и создав невероятно сложное, уникальное сочетание факторов в одном месте.
Однако главная, определяющая особенность русского космизма заключалась не в широте взгляда, а в совершенно четко и определенно выражаемой идее активной эволюции: объективной необходимости и даже неизбежности наступления качественно нового, сознательного этапа развития мироздания, на котором человечество будет направлять его в соответствии с представлениями своего разума и требованиями нравственного чувства.
По сути дела, космизм кардинально по сравнению со своими философскими предшественниками расширял «права» сознательно-духовных сил, предвидя необходимость и даже неизбежность сознательного одухотворения всего мира, в том числе и считавшейся необратимо «косной» материи. Сознательное управление мирозданием возможно лишь при помощи его одухотворения – эта формула позволила русским космистам гармонично объединить внимание к Земле, биосфере и космосу с глубочайшими интересами отдельно взятой личности.
Среди русских космистов – такие выдающиеся ученые, как B. И. Вернадский, К. Э. Циолковский, Л. А. Чижевский, миколог Н. А. Наумов, такие философы, как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, C. Н. Булгаков, П. А. Флоренский, великий художник и философ Н. К. Рерих и многие-многие другие – вплоть до наших современников.
Русский космизм остается живым, развивающимся учением. Так, подлинный прорыв в осмыслении его тематики осуществил в конце 60-х годов ХХ века длительное время возглавлявший белорусскую Академию наук В. Ф. Купревич, предположивший, что смерть является не более чем приспособительным средством, выработанным в процессе эволюции для более быстрого совершенствования вида под действием естественного отбора.
С этой точки зрения в человеке смерть как механизм совершенствования вида полностью исчерпывает себя, так как в действие вступает качественно новая сила значительно более быстрого и эффективного самосовершенствования – разум, по своей сути требующий бесконечного личностного совершенствования. Индивидуализация разума превращает смену поколений, а с ним и саму смерть, в анахронизм.
Породив сознание, природа создает тем самым предпосылки для прекращения процесса стихийного естественного отбора и, соответственно, ликвидации смерти как биологического явления. Принципиально важно, что для Купревича как истинного космиста достижение бессмертия ни в коей мере не является самоцелью – это всего лишь средство постижения пространства и времени, инструмент достижения человеком подлинной гармонии с ними.