Дано будет всякий день несколько часов на отдых, также иногда и целые дни свободны будут от учений. Инспектор студентам дозволит в такие дни пристойные увеселения, также и прогуляться на известные часы; только б не одному и не в дальнее от города место…
В домашнем и общем обхождении инспектор наблюдает, чтоб все происходило благочинно, как при молитве, так и при столе, и при всяком случае. Также в разговорах как между собою, так и с другими хранили учтивость, скромность и благородную свободность, а грубости или дикости не имели б.
Никому из студентов обучать приватно других не дозволять, ибо чрез сие необходимо воспоследовать должно упущение должности собственнаго своего обучения…
На всякий год потребно определить известную сумму на покупку надобных для студентов книг. Сию сумму от российскаго министра ежегодно получая, инспектору покупать надобныя книги с запискою…
Студенты на содержание пищею, питьем, платьем, во время болезни платою лекарю и за лекарства, и всеми наималейшими потребностями препоручены будут, кому российский министр заблагорассудит…
Платье носить всем студентам одинаковое, инспектору же с некоторою отменою, а каким образцом, — то зависеть будет от предписания министрова. Инспектор имеет наблюдать, чтоб платье в чистоте содержали и берегли.
Для всяких домашних нужд должен быть содержать служитель, которому быть в повиновении у инспектора.
Нужно, чтоб из определеннаго жалованья, сверх общаго содержания, оставалась всякому некоторая сумма денег для всяких мелких нужд…
При окончании каждого года требовать инспектору у профессоров письменного свидетельства о успехах студентских наук; сии письменные свидетельства также и от себя о их честном поведении при репорте представлять российскому министру, который такия свидетельства будет отсылать, куда надлежит…
Таким учреждением инспектор сам, яко человек в сущем возврасте к распространению наук и знания получает весьма способный случай остальное время обратить в свою пользу. И потому от него особливо ожидаемо быть должно попечение, учинить себя впредь наипаче достойным и полезным членом общества по тем наукам и знаниям, к которым он более склонности в себе находить может.
В С.-Петербурге, ноября дня 1765 года.
Подписано тако: Н. Панин».
Лондонская греко-российская церковь, которую надлежало студентам регулярно посещать, в официальных документах именовалась: «Православная Греко-российская Церковь во имя Успения Пресвятыя Богородицы в Лондоне находящаяся». Ее основание показывало, что русско-английские отношения вышли на постоянную, организованную основу в XVIII веке, а само существование посольского храма утверждало значение религиозных интересов государства во внешней политике. Поэтому русские посольские церкви за границей имели и политическое значение. Еще в 1677-м архиепископом Самоса Иосифом Георгиренесом году была основана и построена в британской столице греческая церковь. Она являлась первым православным храмом в Лондоне. В 1694 году в Оксфорде была открыта Греческая коллегия, существовавшая до 1705 года. В 1712 году во время своего пребывания в Лондоне православные архипастыри Арсений и Геннадий отправляли православную церковную службу в нанятом доме, так как православного храма в Лондоне в то время еще не было. Церковное служение Арсения посещали ученые английские богословы, мечтавшие о слиянии церквей, а также русские, жившие в Лондоне.
Не заинтересованные в распространении православия в Англии правительственные чиновники вынудили Арсения уехать в Голландию. Осенью 1716 года состоявший при русской миссии Яков Сенявич от имени православных христиан, оставшихся без пастыря, обратился с письмом к Арсению и просил его прислать в Лондон для отправления божественных служб архимандрита Геннадия, который спустя короткое время и прибыл в британскую столицу со своим племянником Варфоломеем Кассано. Это и были первые священнослежители греко-российской церкви в Лондоне, основанной осенью 1716 года. Сенявич нанял квартиру для храма на улице Стрэнд и испросил разрешение на открытие богослужения у лондонского епископа Робинсона. Яков Сенявич ссылался на духовные нужды не только соотечественников, проживающих в Лондоне, но также многочисленных русских моряков, служивших в английском флоте. Епископ дал разрешение, но с оговоркой, чтоб «приватно службу Божию отправляли, только бы англичан до церкви не допускать, а пение бы отправляли в тихости, чтоб простой народ какой обиды не учинил».