В конце февраля 1861 года в Лондоне стало известно об освобождении крестьян в России. Герцен, Огарев и многие соотечественники в британской столице восприняли сообщение с большим воодушевлением. Решено было торжественно отпраздновать это событие. Николай Платонович и Александр Иванович справедливо считали, что внесли и свою достойную лепту в отмену крепостного права.
По их инициативе было изготовлено несколько цветных знамен, на одном из которых крупными буквами начертали: «Освобождение крестьян в России 19 февраля 1861 года», на другом — «Вольная русская типография в Лондоне». Этими полотнищами предполагалось украсить гостиную, в которой должен был состояться праздничный обед для соотечественников — соратников по борьбе, с приглашением иностранных друзей.
Тучкова-Огарева вспоминала: «Наконец день праздника был назначен. Начались приготовления: шили флаги, нашивали слова по-английски, готовили плошки, разноцветные стаканчики для иллюминации дома. Услышав о намерении Герцена праздновать освобождение крестьян, князь Голицын вызвался написать квартет, который назвал «Освобождение», и исполнил его… в день празднества».
В назначенный день с утра было не очень много гостей: Мартьянов, князь Долгоруков, помощник Герцена Чернецкий, археолог А.С. Уваров. Тхоржевский приехал позже всех и принес печальную весть о том, что на улицах Варшавы русские проливают кровь поляков. В доказательство сказанному Тхоржевский показал фотографии убитых. После нерадостного известия обед прошел тихо. Герцен встал с бокалом в руке и провозгласил тост за Россию. Из его краткой речи Тучкова-Огарева запомнила начало: «Господа, наш праздник омрачен неожиданной вестью: кровь льется в Варшаве, славянская кровь, и льют ее братья-славяне!..»
Вечером в редакции журнала «Колокол» собрались друзья. Кроме русских здесь присутствовали итальянские эмигранты Маццини и Саффи, французы Луи Блан и Таландье, немцы, англичане и много других. Современник свидетельствовал: «Минутами казалось, что Герцен забывал о варшавских событиях, оживлялся. Раз даже стал на стул и с воодушевлением сказал: «Новая эра настает для России, и мы будем, господа, в России, я не отчаиваюсь: 19-е февраля великий день!» Ему отвечали восторженно Кельсиев и какие-то незнакомые соотечественники. Было так много народу на этом празднике, что никто не мог сесть. Даже кругом… дома стояла густая толпа».
Полицейским пришлось выставить охрану. Какой-то фотограф снял вид освещенного, украшенного флагами дома, на крыльце которого виднелась фигура князя Голицына. Эта фотокарточка потом хранилась в архиве у Тучковой-Огаревой, но позднее была конфискована вместе с книгами при пересечении русской границы.
Вскоре Герцен написал статью под заглавием «Mater dolorosa», в которой выражал сочувствие к пострадавшим полякам, и напечатал ее в ближайшем номере «Колокола». Прочитав эту работу, Мартьянов сказал Александру Ивановичу, что с ее публикацией Герцен «похоронил» журнал.
Тучкова-Огарева также склонялась к мысли, что первый удар по журналу «Колокол» был нанесен самим Герценом, выразившим свое отношение к польским событиям, «и все мало-помалу отвернулись от лондонских изданий». Второй удар лондонской вольной русской прессе последовал вскоре от М.А. Бакунина.
Прежде чем приехать в Лондон, Михаил Александрович Бакунин в конце 1861 года прислал Герцену пространное письмо, в котором он подробно описывал свое бегство из Сибири, сочувствие, которое он встретил в Америке, а также желание помогать Герцену и Огареву и сотрудничать в журнале «Колокол».
Идеолог анархизма Бакунин с 1840 по 1851 год находился за границей, где принимал участие в различных революционных восстаниях. Выданный царскому правительству, Михаил Александрович был арестован на родине и выслан в Томск, затем в Иркутск. Оттуда осенью 1861 года он предпринял дерзкий побег через Японию в Америку, после чего оказался в Лондоне, где сотрудничал в журнале «Колокол» и был заграничным представителем революционной организации «Земля и воля».
В 60-х годах Михаил Александрович вошел в I Интернационал, вел подрывную работу в нем, за что был исключен в 1872 году. Бакунин участвовал в революционных движениях Италии и Испании. В 1871–1874 годах он написал свои наиболее крупные теоретические работы «Кнуто-германская империя и социальная революция» и «Государственность и анархия». Как считают некоторые исследователи его биографии, знаменитый анархист в последние годы своей жизни разочаровался в возможностях революционной борьбы. Умер Михаил Александрович в возрасте шестидесяти двух лет в 1876 году в Берне.