Гарсакла рвануло, аж привстал на цыпочки, стараясь удержать оружие. Зарычал рассерженно, дубинка заплясала в руках. Бросаться уже не пытался, удары сыпались размеренно, ноги примерзли к мостовой. Шамана опутывала красная паутина, он нырял сквозь нити, невидимые другим, просачивался в разрывы, как вода сквозь сито. Зрители напряженно вскрикивали, некоторые даже начали подбадривать ловкого магика – мастерство легко находит сторонников. Стражники подначивали Гарсакла, особо дерзкие, а вернее, глупые начали откровенно насмешничать. Глаза воина налились кровью, как у быка, от которого ускользает юркий тореадор. Двоебой пошел насмерть.
Воевода попытался вмешаться, но его задвинули обратно. Телохранитель раскраснелся, каждое движение сопровождали брызги горячего пота, но все напрасно. За всю схватку дубинка ни разу не коснулась противника, а вот шест, напротив, оставил синяки на плечах и ногах воина. Шаман превратился в неуловимого призрака, и Гарсакл с удивлением осознал, что уже не надеется достать магика, а продолжает бездумно месить воздух лишь из гонора. Помочь телохранителю могла только ошибка противника, и он ее дождался!
Сместившись после очередного выпада, Шаман споткнулся о выступающий камень, который нерадивый строитель поленился выровнять в мостовой. Гарсакл немедленно скакнул вперед. Словно падающее дерево, дубина понеслась к земле, стремясь вбить увертливого недомерка в брусчатку. Тоненько вскрикнула Зета. Шаман чудом вывернулся из-под удара, шест нацелился в лицо телохранителю. Гарсакл обрушился на него всей массой и даже не понял, что врезалось ему в левую глазницу и расплескало фонтаном мозги из дыры в затылке.
Шаман поднялся, лицо мучительно кривилось. Встряхнул жезлом, на мостовую полетели капельки крови и желтые комочки. Толпа замерла, с изумлением взирая на невысокого мага, который поверг гиганта-телохранителя.
– Боги решили, быть по сему! – разнесся над площадью запоздалый вердикт короля.
Люди потрясенно молчали, мрачные стражники расчистили проход. Воевода увлек Шамана во дворец. Прошли в главный зал. Король восседал на троне с застывшим лицом, Злата стояла у окна. Вдоль стен рассыпались телохранители, хмуро взирающие на победителя. Норк встал, в глазах отразился огонь жаровен, сказал веско:
– Двоебой длится до первой крови!
– Извините, ваше величество. Немного переусердствовал, э-э-э… погорячился, – мстительно произнес Шаман в запале.
Король досадливо крякнул, припоминая собственные слова. Прошелестели легкие одежды, к магу подошла Злата.
– Мы с мужем благодарим тебя за мое выздоровление, искусный лекарь. Позволь преподнести тебе этот скромный дар. – С этими словами королева вручила Шаману уменьшенную копию моравского герба на золотой цепи и прошептала: – Советник Тевс попытается отомстить за сына. Я тревожусь, постарайся не задерживаться в Арвиле.
Вот так женщины порой оказываются мудрее мужчин, стараются сгладить острые углы и угодить всем, что само по себе невыполнимая задача, тогда как сильная половина морщит брови и думает о судьбе государства.
– Я выполнил обещанное и получил награду! – громко сказал Шаман. – Не смею больше занимать внимание правителя Моравии!
Поцеловал руку королеве. Норк кивнул в ответ, телохранители расступились. Шаман вышел из дворца, рядом тенью скользил Маур. С центра площади послышались испуганные крики, точно люди увидели нечто странное, но задерживать друзей никто не пытался.
Гонец ушел, Маур горестно констатировал:
– Лорд Гуран освободил от клятвы, король произвел в бароны и подарил земли. Казначей даже выделил мешочек золотых. Чудеса, да и только!
– Так радоваться надо! – сказал Шаман.
– Как, если у тебя сплошные неприятности? И еще, мне кажется, что король старается побыстрее выгнать меня из города.
– Да и я не задержусь, только повидаю прорицательницу Илию. Знаешь, как ее найти?
– Конечно. Пойдем!
Маур повел узкими улочками. Похолодало, с моря задул северный ветер, запахло йодом. Друзья миновали городскую ратушу, храм Тороса остался справа, углубились в бедные кварталы. Шаман зорко поглядывал по сторонам, предупреждение королевы не выходило из головы. В самом конце грязной улицы, посредине заросшего бурьяном пустыря, кособочился деревянный домик. На протянутых веревках сохли пучки трав, висели небольшие мешочки. Маур постучал, изнутри раздался дребезжащий голос:
– Заходи, новоиспеченный барон, да и друга на улице не держи.
Брови у Шамана поползли вверх. Маур со значением поднял указательный палец и шагнул первым, едва не задев лбом притолоку.
Внутри те же травы, сушеные летучие мыши, ветвистые корешки. Пахло кашей, от небольшой печи-каменки веяло теплом. Из угла косился здоровенный котяра. Зеленые глазищи так вперились в гостей, словно кот прикидывал, на сколько дней ему хватит мяса этих больших мышей. Маур невольно попятился. Зашевелился ворох шкур, с печи слезла хрупкая старушка.
– Не бойтесь, Зима выглядит грозно, но бездельник тот еще. Есть хотите?
Шаман кивнул. Схватка с телохранителем отняла много сил, аппетит разыгрался зверский. Маур тоже переволновался – сколько событий произошло! – хватал ложкой еще горячую кашу. Старушка с умилением смотрела на гостей. Те опустошили целый котелок, Маур подчистил донышко корочкой хлеба. Шаман поблагодарил, отдуваясь:
– Спасибо, прорицательница. Я здесь из-за Аль Мавира.
– Чем он заболел?
– А… ну да. Кто-то использовал взгляд василиска.
– Ох, ты! Такие чары способен наслать только темный колдун. Я думала, их давно повывели.
– Есть еще кое-что странное. Из-за чего королева болела.
Шаман достал сморщенный комочек. Илия поводила рукой, ее губы беззвучно зашевелились. Внезапно схватила темный шарик. Маг не успел возразить, как комок влетел в печь. Раздался хлопок, повалил удушливый дым.
– Торос всемогущий! Что за гадость? – воскликнул Маур, зажимая нос.
– Это – рзикл, частичка управляющей магии, – с отвращением сказала Илия. – С его помощью можно поработить человека, но только женщину. Мужчины более черствые, закрытые.
Юноши заметно приободрились. Шаман размышлял вслух:
– Кто-то подсыпал песчинку в пищу Злате, а через нее надеялся воздействовать на короля.
– Возможно, – согласилась Илия. – Я чувствую, что рзикл и болезнь Аль Мавира – проявления одной силы. Ты успел вовремя, еще несколько дней, и королева стала бы марионеткой неизвестного колдуна.
– Сможете выяснить, кто это сделал и где его найти? – поспешно спросил Шаман.
– Я прорицательница, узнаю про лица, а не провидица, которая видит, ведает различные места. Так что искомого человека увижу точно, а вот где он находится – с трудом.
– Уважаемая Илия, постарайся, пожалуйста. Там Аль Мавир при смерти лежит, – попросил Маур.
Старушка встала, палец прижался к губам. Около печи стояла бронзовая жаровня, прорицательница откинула крышку и бросила внутрь пригоршню угольков из печки. Задымились травы, Илия капнула из бутылочки тягучей жидкости. Вспыхнул ровный огонь, внутри замелькали неясные тени. Все трое уставились в пламенное зеркало. Красное марево показало труп мужчины в луже крови, вдалеке появились стражники, изображение подернулось дымкой. Илия произнесла несколько слов, туман рассеялся. Возник темный зал с узким мостом. По нему двигался кто-то большой, луч света выхватил лицо. На людей уставились глаза с узкими вертикальными зрачками, налитые нечеловеческой злобой. Обрисовалась звериная морда, клацнула зубастая пасть. Илия вскрикнула, жаровня захлопнулась.