Дело в том, что после 1698 года жизнь у Готфрида пошла наперекосяк. Взошедший на престол Ганновера Георг — Людвиг не любил Лейбница и всячески стремился его унизить, почитая не как великого ученого, а всего лишь историографа его семьи… стоящего, к тому же, слишком дорого. Как он только его не называл. От бездарности и растяпы до откровенного лентяя. И это, говоря о человеке, чья пунктуальность, тщательность и трудолюбие вошли в легенды. Петр же решил сыграть на этом, сделав Готфриду предложение, от которого тот не смог отказаться…
И вот теперь Государь шел по коридору НИИ ВТ с легким трепетом предвкушая увидеть плоды пятилетней работы — электромеханическую счетную машинку, собранную на телефонных реле…
— Государь! — Голос Лейбница вырвал Петра из задумчивости. — Государь, все готово для демонстрации.
— Прекрасно, друг мой, — произнес царь, приветственно пожав руку и похлопав по плечу уже не молодого ученого. — Поспешим же. Признаться, мне не терпится посмотреть, что вышло из нашей задумки.
— О! Получилось все просто удивительно! Это… этот прорыв открывает невероятные перспективы и возможности!
— Да, друг мой… — мягко улыбнулся Петр, продолжив слушать восторженные возгласы престарелого ученого.
Так они и дошли до образца, стоявшего в центре небольшого зала, с толпой наблюдателей вокруг.
Что мог сказать Петр, глядя на ЭМСМ 'Анна 1'?
Небольшой деревянный шкаф двухметровой высоты. Причем, надо отдать должное старику — оформил все толково. Считай законченный товар. На передней панели небольшая клавиатура с набором цифр от нуля до девяти и несколько функциональных клавиш. А также три электромеханических табло барабанного типа для визуального контроля как обрабатываемых чисел, так и результата. Плюс целая россыпь лампочек — детекторов, позволяющих отслеживать процесс выполнения операций.
Лейбниц бережно взялся за рубильник и подал напряжение на электромеханическую счетную машину. Раз и все — она готова к работе. После чего его ассистенты принялись производить расчеты по перечню задач, что принес Петр с собой. Специально для проверки работоспособности. Вторую папку, с правильными ответами для сравнения, царь держал в руке до конца эксперимента, дабы соблюсти его чистоту.
ЭМСМ работала не очень быстро, выполняя операцию сложения аж семь секунд. И это было бы очень плохо. Ведь счеты, логарифмические линейки и упрощенные таблицы Брадиса уже активно использовались в России 'птенцами гнезда Петрова'. Но их преимущество раскрывалось только при работе с малыми числами. Как только речь заходила о пяти — шестизначных выражениях указанные семь секунд сразу оказывались весьма неплохим результатом. Ведь у ЭМСМ было тридцать два разряда! Двоичных, правда. Но это позволяло работать с огромными по тем временам числами. Особенно это преимущество усиливалось, если речь шла не о единичной операции, а о серьезных расчетах, характерных для статистики и математического моделирования.
Петр стоял и молча смотрел как ассистенты Лейбница споро нажимают на клавиши, производя расчеты, оперируя шести — семизначными числами с десятичным основанием. Прошло не больше четверти часа, как все было готово….
— Друзья! — Произнес Государь, когда обрадованный решительным успехом персонал НИИ немного по остыл. — Сегодня произошло знаменательное событие! Я уверен, что оно войдет в анналы истории. Но… я вас очень прошу — не расслабляться. Эта счетная машина — лишь первый шаг большого пути…. — Петр замолчал, обводя немного притихших сотрудников этого небольшого НИИ, практически полностью, собравшихся в зале. После чего продолжил заранее подготовленную речь о перспективах развития вычислительной техники и ее высокой роли в жизни людей будущего. В сущности, получилось что‑то вроде выступления Остапа Бендера в Нью — Васюках… ну, за тем исключениям, что ему не пришлось врать….
Глава 6
21 апреля 1708 года. Бохайское море
Владимир стоял на квартердеке своего флагмана и с нарастающей напряжением наблюдал за фантасмагорией, происходящей в море. Они уже третий раз шли 'пошалить' в эти воды и даже набирали иной раз целый караваны 'улова' из торговцев. Но сейчас же, ему казалось, что китайские корабли сами бегут к нему в руки, сковывая гигантским 'хвостом' и удерживая в глубине этого небольшого моря.
— Очень странное поведение, — согласился Федор Матвеевич Апраксин.