— На османов?
— Возможно, — кивнул Лефорт. — Ты ведь слышал легенду о том, что Питер принял на себя обет о возвращении Стамбула под длань христианского правителя? Это, безусловно, не более чем слухи, но весьма многообещающие. Особенно в свете того, как он готовится. Солдаты с экипировкой, в которой все приспособлено только к удобству и пользе дела. Слухи о шаре, поднимающемся в воздух. Наем английских морских ветеранов. Да и прочее…
— Очень интересно… — медленно произнес Патрик. — А я еще думал, чего это Голицын с Софьей не переживают из‑за успехов Питера.
— А то! — Усмехнулся Лефорт. — Им ведь это все на руку только. Вот подрастет он и отправят его в походы, благо, что о них только и говорят. Подальше от Москвы да от дел государевых.
— Странно это… понимаешь, если сей отрок такие вещи учудил, что ты мне рассказываешь, то непонятно, отчего он в походы рвется? Да и не замечал я за ним подобного. Не удивлюсь, что он сам эти слухи распорядился распускать.
— Я тоже так думаю, — кивнул Франц. — Но ты же не хочешь обнадежить нашего общего друга этими выводами?
— После того скандала, что он мне устроил, не отпустив повидать родных? — Спросил, криво усмехнувшись, Патрик Гордон. — Кроме того, не знаю, как тебе, а лично мне Питер нравится много больше. Если он такой в двенадцать лет, то, что будет, когда этот юнец войдет в силу?
— Что будет? То угадать несложно. Ни Софья, ни Иван ему противниками не станут уже годика через три–четыре. Слишком уж он умен да скороспел. А мы, — улыбнулся Лефорт, — сможем оказаться у него при дворе. Во всяком случае, это должно выйти куда как выгоднее, нежели с Василием дружбу держать.
— Я тоже так думаю, — кивнул генерал–поручик. — А потому нужно с людьми поговорить, чтобы Голицыну лишнего не сболтнули, ведь не только мы к таким выводам пришли. Да и вообще — нам самим как можно скорее дружбу надо заводить с юным царем более тесную, а не как ты недавно — по кустам лазить. В общем — я сейчас же иду к Иоганну Монсу, поспрашиваю его да постараюсь договориться, чтобы он Питера пригласил на ассамблею остаться. Знаю, что не любит он их, но сманим его деловыми переговорами, до них он весьма охоч.
— Дельно, — кивнул Лефорт. — Я с тобой. Погоди только, приведу себя в порядок.
Глава 6
Шумный гам ассамблеи и мельтешение вычурной одежды, что мужской, что женской сильно досаждали Петру, который ни в одной из своих трех жизней не любил такие увеселения, предпочитая их совершенно иными вещам. Хорошему массажу. Релаксационным комнатам восточного типа с чаем, кальяном и мягкими низкими диванами. Доброй бане. Да и просто спокойной игре в шахматы, го или еще какой игре, упражняющей мозг. Классические увлечения европейских аристократов и «золотой молодежи» казались ему не только избыточно суетными, но и какими‑то пустыми. Поэтому, на ассамблее в доме своего торгового партнера Иоганна Монса он оставался только для переговоров, да чтобы понаблюдать за заинтересовавшей его персоной.
Вот и сейчас засев на импровизированном балкончике, и играя в «Большие шашки», как назвал «го» Петр, с Иоганном Монсом он ожидал гостей — Лефорта и Гордона, которые с ним о чем‑то хотели переговорить в относительно нейтральной обстановке. Можно было бы, конечно, и пригласить их к себе во дворец, или к ним зайти, или вообще встретиться тайно, но только на ассамблее получалось обставить предстоящую беседу как чистую случайность. Для чего, в частности, игра в «Большие шашки» и была затеяна — Патрик и Франц должны были ей заинтересоваться, в ходе выражения своего почтения монаршей персоне, по крайней мере, в глазах окружающих. Так себе легенда, но она лучше, чем ничего. А лишний раз провоцировать ни Василия, ни Софью юный царь не желал. Особенно так, чтобы его противники оказались вынуждены отреагировать и учинить какую гадость, дабы не потерять авторитет в глазах своих людей.
— Здравствуйте Ваше Величество! — Поклонились Патрик с Францем, наконец‑то, «случайно» зашедшие на ассамблею к Иоганну и с «удивлением» заставшие на ней юного царя.
— И вам доброго вечера, — спокойно кивнул Петр, отвлекшийся от игры и внимательно разглядывающий эту хорош знакомую ему парочку. — Франц Лефорт и Патрик Гордон, если не ошибаюсь?
— Да, Ваше Величество, — довольно кивнули оба. — Узнав о том, что вы удостоили сию ассамблею честью своего присутствия, мы не могли не выразить вам наше почтение.