— А мне сейчас что‑то угрожает?
— Петр — сильный правитель с большими амбициями и великой целью. Рядом с ним тяжело и опасно. Стрелять, конечно, не стреляют, но регулярно выносят безвременно усопших. Конкретно тебе сейчас смертельно угрожает Вена. Пока, я повторяю — пока Петр с ней смог договориться. Но кто знает, как начнут развиваться события. Ведь во всей этой идее — ты узкое место. Твоя смерть поставит точку в планах Людовика по вовлечению Петра в распрю Речи Посполитой.
— А как вы стали подругами с Марией? — Спустя пару минут задумчивого молчания, спросила Татьяна.
— Она вышла за него совсем юной — шестнадцати лет. И я стала ее учительницей и наставницей в делах постели. Тем более, что уже не первый год была к нему близка и знала многое из того, что никто не расскажет.
— Кхм, — поперхнулась Татьяна, покраснев.
— А потом мы стали вместе приходить к Петру. Да, звучит развратно, но нам это нравилось. Кроме того, когда ты втянешься в ту эстетику ухода за телом, что обязательна для супруги царя, то начнешь ощущать вкус чувственных удовольствий и эстетику красоты обнаженного тела. Античные традиции, которые наш царь стремится возродить, весьма привлекательны.
— Но… я даже не знаю. Мне и в голову не могла прийти подобная мысль.
— Понимаю. Если ты хочешь — я многому тебя научу и все что нужно покажу.
— А он будет… но… я не понимаю… не могу…
— Да. Если ты, конечно, окажешься умной девочкой.
— Господи… — тихо прошептала юная царица, зажав рот и сделавшись совершенно красной.
— Тань — просто подумай над моими словами. Петр принадлежит только одной даме — России. Все остальные для него важны настолько, насколько они полезны.
— Ты говоришь страшные вещи…
— Я просто хочу помочь тебе выжить. Мы — его ближайшее окружение, бардак и распри здесь совершенно непростительны. У нас просто нет никакого иного выбора, кроме как подружиться. Стать очень близкими подругами.
— Хорошо, я подумаю над твоими словами, — серьезно произнесла Татьяна.
— Отлично! — С искренней улыбкой произнесла Анна. — А пока я хочу тебя пригласить понаблюдать за новой забавой Петра.
— Забавой?!
— Не удивляйся, — усмехнулась Анна. — Он не такой расчетливый сухарь, как может показаться. Просто он живет великой целью. То есть, все увлечения, что у него есть, полностью с ней сочетаются. Впрочем, поспешим, а то пропустим…
Спустя час Анна с Татьяной вышли на кремлевскую стену и задрав головы стали рассматривать воздушный шар, что поднялся в воздух уже на добрый километр, продолжая набирать высоту.
— И что мы должны увидеть? — Спросила после нескольких минут наблюдения Татьяна. — Воздушный шар я уже видела.
— Погоди… Вот! Вот! Смотри! — Вскрикнула Анна, указывая куда‑то вверх, где от шара отделилась небольшая черная точка и полетела вниз. Спустя несколько секунд свободного падения раскрылся белоснежный купол… и, спустя еще пару минут, на каменную брусчатку на Красной площади приземлился царь. Став, таким образом, первым парашютистом этого мира. Благо что стоял совершенный штиль и вероятности улететь на забор или крышу случайного домика практически не было, тем более для Петра, имевшего на своем счету несколько сотен прыжков в предыдущих жизнях.
— Боже… — только и смогла выдавить из себя Татьяна, таращась восхищенными глазами на супруга.
— Я же говорила, — заговорщицким тоном произнесла Анна, — у него тоже есть увлечения. Просто они не расходятся с делами и общей, государственной пользой. Никто кроме него и не смог бы совершить этот прыжок.
— Но почему? Это ведь было безумно опасно!
— Ох Танюш, — вздохнув Анна, — я и сама переживаю, но он сам так считает. Кроме того, это не первый его прыжок. Если мне не изменяет память — десятый. Не считая двух десятков спусков груза на парашюте.
— Ты говоришь, что все его увлечения как‑то связаны с государственной необходимостью… но как это чудачество может помочь России?
— Петр сейчас строит большой воздушный шар необычной формы, который сможет управляемо летать по воздуху без привязи, как сейчас. Да не просто так, а беря куда больше людей в корзину. И эти парашюты станут способом их быстрого спуска. Это новый род войск. Считай, что он создает новый род войск. Ты, наверное, уже слышала о морской пехоте?
— Войска, подготовленные для высадки на берег с кораблей?
— Именно.
— Но ведь там… о Боже! Поняла! Это… это безумие! Потрясающее безумие… Ты поможешь мне уговорить? Я тоже хочу летать!