В Румянцевском музее обнаружено новое хищение, производившееся в наиболее возмутительной форме, – в виде систематического вырезывания из книг отдельных страниц. Такая порча книг ничем не лучше прямого воровства их, а в некоторых отношениях даже хуже его, потому что украденная и кому-нибудь перепроданная книга все-таки продолжает выполнять свое назначение, а при благоприятных обстоятельствах может и вернуться в музей обратно, вырывать же из книги страницы это значит испортить ее безвозвратно и нанести библиотеке вред непоправимый[28].
Поступок Эллиса подавался как преступление против национальной культуры (хранителем которой является библиотека):
Характерно в данном случае, что подобное воровское отношение к национальному достоянию, каковым является библиотека Румянцевского музея, позволил себе литератор, от которого можно было бы требовать уважения к библиотеке, являющейся наряду с петербургской Публичной библиотекой единственно претендующим на полноту книгохранилищем в России.
Статья носила ярко выраженный обличительный характер, а ее автор[29] выступал в роли общественного судьи, взывающего к профессиональному сообществу с требованием справедливого наказания за совершенное преступление:
Такие деяния не заслуживают ни малейшего снисхождения, а потому странное впечатление производит сообщение, что администрация музея не хочет возбуждать против г. Эллиса судебное преследование, а решила ограничиться лишением его права посещать читальню музея… Тут нужен суд, а сверх того нужно и воздействие на подобных лиц со стороны самих литературных кругов; нужно, чтобы эти хищники хорошенько почувствовали, что в оценке их деяний двух различных мнений быть не может[30].
Обвинение Эллиса в краже национальных богатств и общественное осуждение его поступка в программной форме было представлено в статье Н. Шебуева[31] с характерным заголовком «J’ ACCUSE! (Открытое письмо администрации Румянцевского музея)»[32]:
Вчера газеты сообщили о возмутительном преступлении против общественной собственности, совершенном среди белого дня литератором Львом К-ским, пишущим под псевдонимом Эллис в декадентских журналах.
Он систематически вырезывал из книг библиотеки страницы, совершенно обесценивая драгоценное имущество, которое принадлежит нам, нашим детям, нашим потомкам, всем, кто пользовался и будет пользоваться знаменитою книгохранительницею.
«Русские ведомости» совершенно справедливо называют эту порчу книг прямым именем – воровство.
К-ский – вор.
И вор, дважды пойманный и дважды прощенный.
Им совершена кража на сумму свыше 300 рублей.
Его следует судить в окружном суде.
И администрация музея не имеет права прощать этого вора на следующих основаниях:
1) Потерпевшим от преступления является каждый, кто будет пользоваться отныне библиотекой. Потерпевшие – мы все, и администрация музея не может за нас «прощать» вора.
2) Еще при директоре М. А. Веневитинове тот же К-ский был пойман в том же преступлении.
Его простили.
Но можно ли прощать вора-рецидивиста!
3) К-ский не заслуживает никакого снисхождения, ибо
а) действовал не по нужде;
б) принадлежит к интеллигентному классу;
с) уже пользовался милостью администрации.
4) Простить К-скаго, значит провоцировать совершение подобных преступлений и впредь.
Безнаказанность вдохновляет.
Дурной пример заразителен.
На основании всего этого я, как один из потерпевших, так как пользуюсь услугами библиотеки музея, требую суда над Львом К-ским[33].
Эта публикация в бульварной «Столичной молве» свидетельствовала о новом этапе в развитии скандала: созданный в прессе скандальный нарратив начал существовать в отрыве от реальных событий. Ядром этого нарратива стала оппозиция «он (вор) – мы (жертвы)», а основной интенцией автора статьи – защита нравственного здоровья общества от подобного рода преступников. Апофеозом развития этой темы явилась статья в «Раннем утре» (за подписью D. S.[34]) с громогласным заголовком «Джек-книгопотрошитель» и гиперболизированной вводной частью:
В нашей культовой сокровищнице, в публичной библиотеке Румянцевского музея, пойман «с поличным» московский декадент-литератор г. Эллис, самым варварским образом вырывавший десятки страниц книг… Уличенный в таком зулусском бесстыдстве московский Джэк-книгокромсатель – г. Эллис, оправдывался: – У меня нет времени выписывать цитаты…[35]
29
За подписью «А. Мкс.» скрывался Александр Николаевич Максимов (1872–1941), экономист и этнограф, впоследствии заместитель главного редактора газеты. В конце ноября в «Русских ведомостях» было опубликовано его «Письмо в редакцию», в котором автор признавал неточность формулировок и поспешность выводов своей первой статьи: «В № 180 Русских ведомостей от 6‐го августа мною была помещена заметка, касающаяся порчи г. Эллисом книг из библиотеки Румянцевского музея. Заметка эта в фактической своей части была основана на хроникерских сообщениях, напечатанных накануне в большинстве московских газет, излагавших данный инцидент приблизительно одинаково, в весьма предосудительном для г. Эллиса виде, и подтверждавшихся должностными лицами музея. Как выяснилось впоследствии из разбора данного дела судом чести Общества деятелей периодической печати, эти сообщения в существенных пунктах не соответствовали действительности, так что суд не признал поступка г. Эллиса, заключавшегося, как оказалось, в вырезке двух страниц из книг А. Белого, „сознательно злонамеренным“. В виду этого я признаю употребленные мною в упомянутой заметке выражения „хищения“, „систематическое вырезывание“, „не лучше прямого воровства, а в некоторых отношениях даже хуже его“ и т. д. несоответствующими выяснившимся теперь обстоятельствам дела. А. Мкс» (Русские ведомости. 1909. № 274. 29 ноября. С. 7).
30
Русские ведомости. 1909. № 180. 6 авг. С. 4. Требования к управлению музея принять решительные меры против нарушителя настойчивее всего звучали со страниц крайне правой газеты «Московские ведомости» (1909. № 180. 6 авг. С. 1; № 181. 8 авг. С. 4; № 184. 12 авг. С. 4).
31
Николай Георгиевич Шебуев (1874–1937) – журналист, издатель, писатель; сотрудничал со многими петербургскими и московскими газетами, прославился своими «бульварными» статьями. Секретарь «Весов» М. Ликиардопуло в письме В. Брюсову особенно настаивал на привлечении Шебуева к ответственности за клевету: «Мы его [Эллиса. –
32
Заголовок отсылает к знаменитой статье Эмиля Золя «Я обвиняю!» («J’accuse…!», опубл.: L’Aurore. 1898. 13 янв.) по поводу «Дела Дрейфуса».