Подать в суд на виртуалов пока никто не пытался, хотя в принципе это возможно. «Охраняется право на имя, право на честь и достоинство, деловую репутацию, поэтому деятельность виртуалов в принципе чревата», — говорит юрист Антон Серго. По его мнению, утверждать, что это всего лишь пародия или сатира, нельзя. «Если все же это удастся доказать, то можно говорить о снижении ответственности при условии, что не затрагиваются честь, достоинство и репутация оригинального лица», — говорит Серго.
ПОЭТ, ИМПЕРАТОР, ЧУБАККА
В Twitter живут и не только политики, которые могут обидеться на своих виртуальных двойников, но и те, кому уже все равно. Например, Alex_Pushkin, «поэт, сукин сын», как он себя называет. «И вот наш Царь уже в Китае / Приятно быть китайским гостем / Всегда напоят вкусным чаем / Почти не превосходят в росте», — так комментирует Alex_Pushkin поездку президента Медведева в Шанхай.
Другой Пушкин в августе вел оживленную дискуссию с коллегами Достоевским, Толстым и Гоголем, но уже на Facebook. Классики оказались вирусным маркетингом фестиваля Bookmarket, который проводился в начале сентября на «Винзаводе». Под масками выступали писательница Марина Палей, журналист Николай Фохт и несколько сотрудников издания «Русский пионер». Классики просуществовали на Facebook несколько дней, пока их не забанили. Правила Facebook разрешают иметь там аккаунты только реальным пользователям. В ответ классики распространили в интернете «меморандум четырех»: «Русская словесность получила звонкую оплеуху. То, что не смогли сделать царская цензура, Дантес, фанатики-мракобесы, даже кровавый Гослит, — сделали безымянные модераторы социальных сетей. Они классиков лишили слова».
Есть в Twitter и очень достоверные копии, например, император Николай II (NikolayII).«27 сентября. Понедельник. День настал великолепный, солнце грело по-летнему. В 9 часов отправился прощаться с судами», — написал он 27 сентября. В этом Twitter публикуются реальные сообщения из дневника императора, который он вел с 1882 по 1918 годы. Публикует записиинтернет-менеджер Илья Андреев — он использует сервис, дающий возможность публиковать записи в Twitter по расписанию. «Оказалось, что записи Николая Романова очень хорошо подходят под формат Twitter. Он оставлял пять–семь записей в течение одного дня, которые не превышали 140 символов», — говорит Андреев. «Выкладывание дневников — это замечательная идея, — одобряет профессор МГУ Олег Лекманов. — Это такая игра, которая носит просветительский характер. Она знакомит широкую публику, темную в своем большинстве, с важными историческими или литературными произведениями».
Впрочем, русскоязычному сегменту Twitter вообще далеко до англоязычного. Там в 140 знаках объясняются не только поддельные Арнольды Шварценеггеры и Джеромы Сэлинджеры. По-английски в Twitter говорят Чубакка и Дарт Вейдер, Борат и Терминатор, Горлум и Санта-Клаус, Владимир Путин и Александр Лукашенко, Сатана и Бог.
Камера смотрит в морг
На правах рекламы
Анемия, атеросклероз, гипертония и прочие болезни кровообращения www.eledia.ru
Автор: Елизавета Маетная
Кремль предложил не сажать в СИЗО тяжелобольных. Послабление коснется только тех, кто уже точно умрет
58-летний Владимир Поздняков говорит, что взял у знакомого телефон, но вовремя не вернул. Тот обвинил его в краже. Позднякова, жившего с другими строителями на съемной квартире, арестовали в ноябре прошлого года и посадили в Бутырку. Там у него начались сильные боли, но лишь в июле Позднякова перевели в больницу следственного изолятора «Матросская тишина», где после обследования у него обнаружили рак прямой кишки. Время упущено, говорят врачи, он неоперабелен, химиотерапия бесполезна.
Тюремные медики и правозащитники из Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Москвы обращались к следователю и судье, чтобы Позднякова до приговора отпустили на волю, формулировка — «прогноз для жизни — неблагоприятный». Кроме него, в последнем списке, поданном из «Матросской тишины» в августе, было восемь тяжелобольных. Несмотря на ходатайства врачей, всех оставили за решеткой. Двое из них — 34-летний Борис Скатерный и 39-летний Шавкат Султанов — уже умерли. «Пока они были у нас, следователи не пришли к ним ни разу», — говорит начальник СИЗО-1 Фикрет Тагиев.