«Никакого реального послабления для подозреваемых нет», — констатирует судмедэксперт Леонид Петров, он занимается оказанием медицинской помощи наркозависимым и ВИЧ-инфицированным в местах лишения свободы. От момента задержания до решения суда о выборе меры пресечения может пройти до трех суток. Для ВИЧ-инфицированных, принимающих антиретровирусную терапию, они могут стать роковыми: сбой в приеме или замена лекарства сводит на нет все лечение. «Если слепо следовать предложенным критериям, то нельзя брать под стражу или держать в местах лишения свободы только тех больных, у которых ближайший медицинский прогноз для жизни — это смерть, и еще тех, которые не могут жить без постороннего ухода», — поясняет Петров.
«БУДУТ КОСИТЬ ПОД ПСИХОВ»
Из всего списка только один пункт — психические расстройства — вызвал одобрение у специалистов. «Это действительно прорыв, потому что теперь нельзя будет арестовывать всех людей, которые находятся под наблюдением в психоневрологических диспансерах, независимо от того, в каком состоянии они сейчас — в стадии обострения или ремиссии», — говорит Любовь Виноградова из Независимой психиатрической ассоциации России. Впрочем, высокопоставленный собеседник Newsweek во ФСИН считает, что теперь «все жулики будут еще активнее под психов косить». Пока же на практике даже инвалидов по психическому здоровью сажают до суда направо и налево.
40-летнюю москвичку Нину Циброву, инвалида третьей группы по психическому заболеванию, обвинили в содержании наркопритона, в июле ее арестовали. «Циброва с рождения состоит на учете в ПНД, дважды подолгу лечилась в психиатрических больницах, — говорит ее адвокат Ольга Дворянчикова. — Нина социально не опасна, находилась под наблюдением врачей, прописка есть, судимостей нет — зачем же ее помещать в СИЗО?» У 30-летней Варвары Дайнеко, арестованной в сентябре до суда за хранение наркотиков, тяжело болен 10-летний сын, которого она воспитывает одна. «У Сережи тяжелая форма аутизма, до девяти лет мальчик не мог разговаривать, он не может без посторонней помощи. Ну куда она от него сбежит?» — спрашивает Дворянчикова. И хотя у Варвары Дайнеко это первые проблемы с законом, есть постоянное место жительства и работа, а в УПК арест — это исключительная мера, судебная практика не меняется, замечает она.
Судейский корпус давно, откровенно и последовательно игнорирует бой кремлевских курантов, призывающий не сажать людей в следственные изоляторы, констатирует правовой аналитик «Агоры» Павел Чиков. Подобная бесчеловечность российской Фемиды стала прямо угрожать ведомственным интересам министра юстиции Александра Коновалова, считает он. Последняя проверка Генпрокуратуры выявила в колониях и СИЗО России 340 000 больных серьезными заболеваниями, грозящими десятками новых «магнитских» и «трифоновых». «Любой министр проснется ночью в холодном поту. Отсюда и такие гуманистические позывы Минюста спихнуть как можно быстрее со своих подчиненных ответственность за смерти зэков на медиков, а их, в свою очередь, перевести из ФСИН в Минздрав», — считает Чиков.
В самой ФСИН предложенные поправки в закон и перечень болезней не комментируют. «Свои выводы мы уже давно сделали: начальники СИЗО в обязательном порядке подают ходатайства о состоянии здоровья тяжелых больных следователям и судьям», — говорит официальный представитель ведомства Александр Кромин. «Толку-то, что мы их пишем, — тяжело вздыхает начальник “Матросской тишины” Фикрет Тагиев. Нигде же законодательно не закреплено, что они должны на них реагировать!»
Высокопоставленный собеседник Newsweek во ФСИН считает подготовленный Минздравом документ откровенно сырым. «Медицинское освидетельствование подозреваемых и обвиняемых будут проводить врачебные комиссии УФСИН на основании постановления следователя. А его еще надо заставить: зачем следователю, у которого 30 дел в производстве, лишний геморрой? Это ж постановление надо вынести, организовать процесс», — поясняет он. Не меньше проблем в этом случае и у начальника СИЗО. «Как этапировать больного, если дело, к примеру, происходит в Якутске? Там один изолятор на всю республику, а этого больного надо зимой везти в Верхнеколымск», — говорит он. «Врачебные комиссии будут ведомственными, так стоит ли рассчитывать на их объективность? — замечает адвокат Ольга Дворянчикова. — Кроме того, за организацию и качество медицинского освидетельствования отвечают все и конкретно никто».