Судейский корпус давно, откровенно и последовательно игнорирует бой кремлевских курантов, призывающий не сажать людей в следственные изоляторы, констатирует правовой аналитик «Агоры» Павел Чиков. Подобная бесчеловечность российской Фемиды стала прямо угрожать ведомственным интересам министра юстиции Александра Коновалова, считает он. Последняя проверка Генпрокуратуры выявила в колониях и СИЗО России 340 000 больных серьезными заболеваниями, грозящими десятками новых «магнитских» и «трифоновых». «Любой министр проснется ночью в холодном поту. Отсюда и такие гуманистические позывы Минюста спихнуть как можно быстрее со своих подчиненных ответственность за смерти зэков на медиков, а их, в свою очередь, перевести из ФСИН в Минздрав», — считает Чиков.
В самой ФСИН предложенные поправки в закон и перечень болезней не комментируют. «Свои выводы мы уже давно сделали: начальники СИЗО в обязательном порядке подают ходатайства о состоянии здоровья тяжелых больных следователям и судьям», — говорит официальный представитель ведомства Александр Кромин. «Толку-то, что мы их пишем, — тяжело вздыхает начальник “Матросской тишины” Фикрет Тагиев. Нигде же законодательно не закреплено, что они должны на них реагировать!»
Высокопоставленный собеседник Newsweek во ФСИН считает подготовленный Минздравом документ откровенно сырым. «Медицинское освидетельствование подозреваемых и обвиняемых будут проводить врачебные комиссии УФСИН на основании постановления следователя. А его еще надо заставить: зачем следователю, у которого 30 дел в производстве, лишний геморрой? Это ж постановление надо вынести, организовать процесс», — поясняет он. Не меньше проблем в этом случае и у начальника СИЗО. «Как этапировать больного, если дело, к примеру, происходит в Якутске? Там один изолятор на всю республику, а этого больного надо зимой везти в Верхнеколымск», — говорит он. «Врачебные комиссии будут ведомственными, так стоит ли рассчитывать на их объективность? — замечает адвокат Ольга Дворянчикова. — Кроме того, за организацию и качество медицинского освидетельствования отвечают все и конкретно никто».
Углеродная бомба
На правах рекламы
Отит, паротит, мастоидит и прочие болезни уха www.eledia.ru
Автор: Александр Роткин, Антон Степнов
Константин Новоселов
Репортаж из лаборатории Андрея Гейма и Константина Новоселова – нобелевских лауреатов по физике-2010
Сегодня нобелевский комитет объявил лауреатов премии в области физики. Ими стали ученые российского происхождения — Андрей Гейм и Константин Новоселов. Исследователи получили престижную награду за то, что создали в лаборатории новую форму углерода — графен. В 2005 году физики показали эту лабораторию корреспонденту Newsweek Александру Роткину. Оказалось, что знаменитый графен можно получать буквально на коленке.
....Да Джанг, аспирант Андрея Гейма, высыпает чешуйки чистого графита на обычную липкую ленту, а затем принимается склеивать и разлеплять две ее половинки между собой. Это приходится делать много раз. Вот собственно и вся технология. Затем пленку кладут под мощный микроскоп. Если Да Джанг поработал на совесть, сотрудники лаборатории увидят мельчайшие чешуйки — слои углерода толщиной всего в один атом.
«Не очень технологичная процедура, но нам и не нужны килограммы графена»,— смеется Константин Новоселов. Много графена и не получишь. Один слой — это 0,3 нанометра, в 500 000 раз тоньше человеческого волоса. Получив уникальный материал, ученые теперь исследуют его физические свойства.
Среди прочих в лаборатории Гейма этим занимается украинец Леонид Пономаренко. Выпускник харьковского Института радиоэлектроники приехал в Манчестер всего месяц назад, так что результатами похвастаться пока не может. Он изучает электрические свойства одноатомных пленок из графита. По его словам, из них можно делать супер-транзисторы — строительные элементы микропроцессоров будущего. По сравнению с традиционными они будут быстрее, миниатюрнее и дешевле. Конкурировать с Intel Леонид не планирует: «Наша задача — доказать принципиальную возможность создания такого транзистора». До того, как заняться этим проектом, Леонид работал в Амстердаме. Но там ему не понравилось — слишком уж медленно голландцы работают, а Гейм все время подгоняет, и это здорово.
«Сейчас мы понимаем, что двумерные материалы принесут больше, чем мы ожидали первоначально»,— заявляет Андрей Гейм. Он сравнивает одноатомные слои с полимерами. «Я только что из Африки. 15 лет назад на Килиманджаро не было ни одной пластиковой бутылки. Теперь каждый год с нее снимают по 100 000 штук»,— убеждает меня профессор. Проще перечислить те области, где полимеры сегодня не применяются.