В том же Московском отделении ВООПИК родилась прекрасная пропагандистская идея восстановить храм Христа Спасителя. В руководство созданного при поддержке «Литературной России» Фонда восстановления храма Христа Спасителя вошли В. Солоухин, Г. Свиридов, И. Шафаревич, В. Клыков, С. Рыбас, В. Карпец и другие известные русские националисты, а учредителями Фонда стало тридцать русских черно-злато-белых организаций. Мы восстанавливали храм Хрисста Спасителя, а мечтали о восстановлении Святой Руси — Третьего Рима.
Как ни парадоксально, но сложности возникли у нас как раз сразу после отмены позорной шестой статьи Конституции. Тут вот, как чертополох, взыграли амбиции — силы наши начали дробиться: все захотели участвовать именно «своей партией» в выборах, и лидеры каждой из наших бесчисленных группировок, дико тянули одеяло на себя. Националисты, целиком «наши» М. Астафьев и В. Аксючиц зарегистрировали соответственно партию кадетов и партию христианских демократов, а А. Баркашов и В. Корчагин тщетно пытались зарегистрировать Русское Национальное Единство и Русскую партию. «Лже-демократы» под фиговым листком дуриком проскочили, но открыто русским в регистрации отказали. С. Бабурин зарегестрировал Российский Общенародный Союз. Казалось бы, теперь надо было объединять силы националистов. Но действительно крупной фигуры, вокруг которой все бы, как вокруг Столыпина, хоть на время бы сплотились, увы, не родилось. Или, каюсь, мы не сумели ее организовать — без меры пытались и до сих пор пытаемся безмерно «надуть» Валентина Распутина, но выдающийся писатель, он, увы, никогда не был ни оратором, ни организатором. На митингах мямлил. Став нашими усилиями Членом Президентского Совета, русские возможности свои не использовал. Прекрасно писал за Россию. Но не дано ему от Господа вести за собою массы. Не лидер по характеру. Как этого не просчитали наши подпольные вожди Ганичев, Прокушев, Семанов диву даюсь.
Без явного лидера черно-злато-белые знамена все же поднялись на инстинкте масс к национальному самосохранению. Но в отсутствии лидера каждая сошка мнила себя кумиром. Страшно мешали іфаснобаи, вроде Михаила Антонова или Станислава Золотцева, которые вроде бы и за Россию кричали, но вязким студенистым набором слов, крикливо громких, пустыми призывами, шарахаясь из стороны в сторону и мешаясь под ногами.
В итоге мы провалили даже банальную попытку легализовать Славянский Собор на съезде в январе 1991 года в Ленинграде. Подпольные лидеры наши в Ленинград не поехали, считая дело сугубо формальным. И, честно говоря, не хотели первыми «засвечиваться» Но потом я проклинал себя за то, что не поехал. Без «координаторов» все там, начиная с амбиций Александра Баркашова, на пустом месте сумели перессориться и разбежались. Первый блин комом. Пришлось через три месяца съезд собирать заново. На этот раз кропотливой предварительной работой с людьми подготовили такое единодушие, как на брежневских съездах КПСС.
В Москве в Измайлово в клубе «Чайка», зорко охраняемом самоотверженными «баркашовцами», — одетыми, как русские монахи-смертники Пересвет и Ослябя на Куликовском поле, все в черной коже с головы до ног, — в мае 1989-го под громадным, во всю сцену черна-злато-белым знаменем состоялся организационный съезд «Славянского собора». — преемника Союза Русского Народа. Мы понимали, что название Союз Русского Народа нам власти никогда не зарегистрируют.
Но мы возродили его пафос и всю атрибутику. На съезде в едином порыве, при отчаянном жертвенном, полным надежд патриотическом энтузиазме всех делегатов была избрана Дума «Славянского Собора» — руководящий орган национального Общественного Движения. Вместе с молодым энергичным Станиславом Карповым, председателем московской «Памяти» (мы соединили движение «Русских клубов» и «Памяти»!), я был избран сопредседателем «Славянского Собора». Движение быстро разрасталось — после ГКЧП уже в январе следующего года выделило из себя «Русский Национальный Собор» (аббревиатура РНС) во главе с генералом Стерлиговым и провело знаковый съезд в Колонном Зале Дома Союзов.
Случилось чудо. Как в 1905 году, вдруг встал и поднялся русский колосс. На манифестациях зазолотились черно-злато-белые флаги. На груди у людей появились значки в форме черно-злато-белых флажков. Как в 1905, это стало хорошим тоном для русских людей, даже шиком вызывающе носить на лацкане черно-злато-белый флажок. Приходишь в общество и сразу видишь своих, не стесняющихся своего русского национализма. Не только члены «Славянского Собора», но все убежденно русские считали своим гражданским долгом носить черно-злато-белый эмалевый флажок. Появились, открыто полетели и царские двуглавые орлы, заскакал на значках «Скакунок» — Георгий Победоносец. Несомненно, это было демонстративное проявление всплеска национального самосознания. Мне каждый день звонили со всей России: — мы открыли местное отделение. Не хватает атрибутики — высылаем курьера за значками и книгами. Давайте русскую националистическую литературу — Нилуса, Шмакова, «семановский манифест» о русских ценностях, обязательно Маркова и Шафаревича. Возьмем все.