Откуда автор статьи в "Независимой" узнал о моей публикации? Кроме посольской разведрезидентуры, мало кто из российских граждан в Дании внимательно читает местную прессу.
Я позвонил главному редактору "Независимой" Виталию Третьякову и высказал свои подозрения: а уж не сами ли чекисты, используя связи с журналистами, разместили "заказной" материал в его газете?
— Не исключено. Мы готовы дать опровержение, если в статье допущена ошибка, — ответил редактор.
Дабы отвести подозрения в причастности спецслужб к материалу в "Независимой газете", с "опровержением" поспешил выступить руководитель Центра общественных связей ФСБ генерал Александр Зданович:
"Конечно, данный эпизод может трактоваться как козни спецслужб, которые в своих тактических целях чуть ли не через Данию запустили утечку. Мы не собираемся оправдываться. Могу только ответственно заявить, что мы не просили Владимира Пимонова разглашать имя арестованного Платона Обухова. Здесь я вижу чисто журналистскую работу".
Говорят, в ФСБ проводили внутреннее расследование об утечке информации по поводу ареста Платона Обухова.
Раскрою секрет для ФСБ. Об аресте сына российского посла в Дании я узнал сразу же, причем совершенно случайно — от знакомого датского бизнесмена. Ему же об этом рассказал родственник, сотрудник российского МИДа, услышавший об аресте Платона Обухова в коридорах министерства. Кстати, об этом говорил весь МИД, включая обслуживающий персонал. Ларчик открывался проще, чем казалось российским спецслужбам.
ДЬЯВОЛЬСКАЯ ИСПОВЕДЬ
Я сомневался, что Платон Обухов был ценнейшим английским агентом. Еще во время первой дипломатической командировки в Норвегии он вел себя, по воспоминаниям коллег, мягко говоря, странно. Мог явиться на работу или дипломатический прием в разных носках, небритым.
У сотрудников КГБ давно возникли подозрения, что с Платоном что-то неладно, но доложить наверх боялись: все-таки отец эксцентричного молодого человека был близок к высшему руководству страны. Необычное поведение Платона коллеги-дипломаты связывали с его творческим увлечением — в свободное время он писал занимательные, закрученные шпионские детективы.
Однако в узком кругу ходили слухи, что писатель с юности находился под наблюдением психиатра. Как потом выяснилось, в связи с подозрением на "сложный вид психопатии с паранойяльными и эпилептоидными симптомами". О недуге сына знали родители, но это была семейная тайна.
После ареста Платона Обухова мне из Москвы прислали его роман "Несостоявшийся шантаж". Начал читать — и глазам не мог поверить!
Главный герой книги — молодой офицер КГБ Олег Алексеевич Смирнов, работающий в Осло под дипломатической крышей советского посольства. Фамилия его начальника в Москве… Гордиевский! Смирнов разочаровывается в советской системе, уходит из КГБ и начинает работать на английскую разведку.
Похоже на исповедь под видом художественного вымысла. У героя романа то же отчество, что и у автора — Алексеевич, а имя Гордиевского — Олег. Образное раздвоение личности или тайная мечта пойти по стопам британского агента в КГБ Олега Гордиевского?
Непонятно только, зачем английская разведка (если, конечно, верить ФСБ) продолжала поддерживать оперативную связь с писателем-дипломатом, раструбившим об этой связи на весь мир в автобиографическом романе?
Директор ФСБ, будущий президент России Владимир Путин в одном интервью сравнил Платона Обухова с супершпионом Пеньковским. И назвал разоблачение дипломата крупнейшим, чуть ли не историческим успехом российской контрразведки. Явное преувеличение, просто в ФСБ, в отличие от МИ-6, читают литературные произведения своих "подопечных".
Западные дипломаты в Копенгагене поговаривали, что арест Платона Обухова мог быть ходом в комбинации, направленной и против посла Алексея Обухова, которого прочили на руководящий пост в МИДе. Между тем не секрет, что у него были недоброжелатели среди бойцов невидимого фронта — посол не ладил с некоторыми работниками разведрезидентуры в Дании. Кстати, трения послов с "подкрышниками" — разведчиками, работающими под видом дипломатов, — было делом обычным ещё с советских времен.
Существовала и другая версия, согласно которой арест Платона Обухова был своеобразной местью российской разведки британским коллегам за несговорчивость. Года за три до ареста подозреваемого в шпионаже дипломата руководитель СBP Примаков выдвинул на пост резидента российской разведки в Великобритании своего друга, генерала Вячеслава Гургенова. Гургенов страдал онкологическим заболеванием, и англичане полагали, что Примаков хотел отправить его в Лондон в основном для того, чтобы лечиться. Однако тогдашний шеф британской разведки Стелла Рэмингтон резко возражала против выдачи въездной визы Гургенову, кстати, вопреки мнению многих сотрудников службы, считавших, что визу выдать нужно. Стеллу Рэмингтон смущало, что Гургенов был в дружеских отношениях с Саддамом Хусейном. А вдруг пресса пронюхает — как потом объяснять общественности, что Великобритания выдала рабочую визу другу иракского диктатора, да ещё известному генералу КГБ? Гургенову в визе отказали, через некоторое время он умер от рака. По требованию СВР Россию покинул резидент британской разведки Скарлетт. Отношения между двумя разведслужбами осложнились, и молодой дипломат Платон Обухов стал разменной монетой в большой политической игре. Его дело послужило предлогом для высылки из России четырех сотрудников британского посольства. Англичане ответили симметрично — четверо российских представителей покинули Лондон.