После выступления Милюкова Николай II ноября заменил Штюрмера другим консервативным бюрократом А.Ф. Треповым, который недолго продержится на посту первого министра. Спустя две недели, 24 ноября, сытинское «Русское слово» напечатало неподписанную статью под заглавием «Голос земли», где было сказано, что «опасный внутренний кризис» в России вызван «величайшей разрухой власти», но с воодушевлением отмечалось «действительное обновление… в Государственной Думе и Государственном Совете, чутко отразивших в себе настроение единой России». 14 декабря «Русское слово» вновь писало, что «расшатываются совершенно самая инерция, давняя налаженность бюрократической машины, и порою как будто неизвестно даже, кто же, собственно, управляет страной».
Степень влияния той или иной газеты на политические события точно установить невозможно, однако не подлежит сомнению, что посредством «Русского слова» Сытин играл важную роль в распространении недовольства царским режимом. Его газета ежедневно внушала миллионам читателей мысль, которую разделяли многие политики и высокие чины в правительстве: самодержавие полностью изжило себя. Кроме того, «Русское слово» открыто требовало введения либеральных политических институтов, то есть тех самых перемен, за которые десять с лишним лет более или менее горячо ратовал Сытин.
Когда 17 декабря произошло убийство Распутина, «Русское слово», в числе прочих газет, пренебрегая цензурным запретом, отозвалось на это событие крупными заголовками во всю ширину полосы. Николай тотчас назначил на пост премьер-министра неопытного в государственных делах князя Н.Д. Голицына, и «Русское слово» назвало это назначение «новым и естественным шагом в печальном процессе распада власти»[518]. В длинной череде публикаций о заговоре против Распутина «Русское слово» сообщило 20 декабря, что, хотя никто пока не арестован, некоторые участники покушения принадлежат к высшим аристократическим фамилиям. Судя по уликам, преступление было совершено во дворце князя Феликса Юсупова в Петрограде, хотя убийцы на автомобиле отвезли тело к реке. На следующий день «Русское слово» напечатало отчет прокурора, уделило место слухам об арестах, дало шесть колонок о последних днях Распутина и воспроизвело образцы его почерка.
История с убийством провидца и наперсника императрицы была точно по заказу скроена именно для такого издателя, как Сытин, – совершенно неожиданная, сенсационная и по-настоящему значительная, и Сытин предоставил страницы своей ежедневной газеты, тираж которой перевалил далеко за 700 тысяч экземпляров, для обнародования малейших ее подробностей, какие только удалось раздобыть его бесчисленным репортерам. За все пятьдесят лет издательской деятельности и два десятилетия в качестве хозяина «Русского слова» не знал Сытин подобного успеха, даже в последние дни жизни Толстого. Несмотря на то, что гибель придворного злодея, казалось бы, должна была пойти на пользу стране, она не вернула правительству доверия народа. Близился год революционной бури, а с ним – непоправимые перемены в судьбе Сытина.
Глава десятая «ПРИШЕЛ ГОЛЫМ И УЙДУ ГОЛЫМ»
Отметив полвека упорного труда и вкусив мировой славы, Сытин погрузился в тревожную неопределенность 1917 года. Расточительная, бессмысленная война России с Германией нанесла сокрушительный удар экономике и обострила кризис самодержавия; всеобщее недовольство подрывало последние основы порядка. Сытин все же отпраздновал свой юбилей, а чуть позже стал свидетелем двух революций. Первая опрокинет царский трон, вторая, объявив частную собственность и свободу печати вне закона, отнимет у Сытина одно за другим все его предприятия. Решительно насаждая социализм, Ленин еще будет пользоваться услугами старого капиталиста; его преемники вовсе отстранят Сытина от дел.