Люди более высокого социального положения, знавшие Сытина, отмечали в нем купеческое радушие, особенно при встречах в одном из роскошных ресторанов, где он бывал; а Чехов в 1902 году сказал своему брату, что знает по опыту: к этому издателю обращаться с деловым предложением лучше всего за завтраком в «Славянском базаре»[462]. Другой мемуарист – М. Ямщикова вспоминает «заветный столик» Сытина в углу у входа в изящный ресторанный зал московской гостиницы «Метрополь», где «он любил посидеть часок ежедневно» за оживленным деловым разговором[463]. У Сытина было мало близких друзей вне издательского круга, даже в 1914 году; но поскольку работа стояла у него на первом месте, то он и не желал для себя лучшего развлечения, чем поговорить о деле за вкусной едой. А чтобы поднять настроение своим сотрапезникам, он, бывало, с легкостью раздавал обещания, которые зачастую и не думал выполнять.
В числе знаменитостей того времени, которые охотно проводили досуг в обществе Сытина в надежде завязать с ним деловые отношения, хотя и знали, как он увертлив, был Горький. Так, в мае 1913 года Сытин побывал в гостях у Горького, и тот потом сообщил своему коллеге по издательству, что «ничего неизвестно и нельзя пои ять. Хотя предложения сделаны – блестящие и весьма либеральные: «Делайте, что хотите, с кем хотите, средства – какие угодно дам». Но повторяю, сие, пока, слона»[464]. В сентябре Горький повторил Ладыжникову, что не оставляет надежды получить от Сытина финансовую поддержку, столь необходимую «Знанию»[465].
Когда в декабре того же года по случаю трехсотлетия династии Романовых Николай II помиловал многих из тех, кого обвиняли в политических преступлениях, Горький, как и задумал, вернулся в Россию и, воспользовавшись давним приглашением, с 19 января 1914 года поселился в подмосковной усадьбе Сытина. Охранка зорко следила за его трехмесячным пребыванием в Берсеневке, да и газеты докладывали о каждом шаге Горького, гак что читатели тоже знали обо всем, включая посещение Горьким 8 февраля сытинской типографии на Пятницкой.
Один современный историк так описал взаимоотношения Горького и Сытина в 1914 году: «По возвращении на родину Горький сошелся с новым, сильным человеком, достойным восхищения и полезным в работе… такой же самородок, как сам Горький, с той же верой в человека, с той же глубокой безотчетной любовью к России, с тем же самовзращенным преклонением перед культурой во всех ее формах и проявлениях. Издатель-великан И.Д. Сытин распоряжался огромной империей, которую создал своими руками… он мог предоставить в распоряжение Горького неограниченные средства и безграничную преданность своему делу, требуя взамен не больше и не меньше как просвещения всего человечества»[466].
В этом восторженном отрывке, однако, преувеличена сытинская щедрость и опущены соображения коммерческого и политического характера. Сытин помогал, но отнюдь не предоставлял всех своих капиталов в распоряжение Горького. Напротив, Сытин не замедлил поставить Горького в известность, что не даст денег на историю России, издание которой они обсуждали, и вместо этого предложил 200 тысяч рублей за право издать собрание горьковских произведений тиражом 40 тысяч экземпляров. И то с оговорками, предусматривающими выплату гонорара частями до 1918 года и удержание из гонорара 50 тысяч рублей в случае, если к 1 января 1917 года издание принесет менее 200 тысяч рублей[467], Сытин хотел также, чтобы Горький предоставил «Русскому слову» право первой публикации всех своих будущих произведений. Судя по этим жестким условиям, Сытин давал понять, что у него не так уж много свободных денег. К тому же он всячески избегал участия в таких совместных начинаниях, где успех зависел от капризов политики, вроде предложенной Горьким газеты «Луч». Сытин предпочитал, чтобы его деловые отношения с Горьким не выходили за рамки литературы, и вот насчет печатания в «Русском слове» второй автобиографической повести Горького «Мои университеты», которую он написал в первый год своего возвращения, контракт был заключен[468].
Они уважали друг друга за цепкую деловую хватку, в середине мая Горький писал Ладыжникову: «Хорошая башка у Сытина, очень быстро и верно понимает он то, над чем другой подумал бы с год времени»[469]. И через три недели в очередном письме: «Сытин затягивает переговоры [о «Луче»]… мешая мне начать дело с другими людьми; намерен решительно объясниться с ним»[470].
462
Чехов – М.А. Чехову, 10 сентября 1902 г., А.П. Чехов, ПСС и писем, ред. А.М. Еголин и Н.С. Тихонов, в 20-ти т. (Москва, 1944-1951), т. 19, с. 337.
463
Ал. Алтаев [М В. Ямщикова] «Мои старые издатели (из воспоминаний)», ред. Н.А. Летова и Б.Д. Летов, «Книга. Исследования и материалы» № 26 (1973), с. 177-178.
464
Горький – А.М. Тихонову, 9 июня 1913 г., «Горьковские чтения, 1953-1957» (Москва – Ленинград, 1959), с. 45.
467
О.Д. Голубева «Два издателя (И.Д. Сытин и М. Горький)», «М. Горький и его современники» (Ленинград, 1968), с. 192-193.
468
«В людях» печаталось в «Русском слове» в течение ноября – декабря 1915 г. Ф.М. Боррас «Максим Горький – писатель» (Оксфорд, 1967), с. 129-130.
470
Горький – Ладыжникову, конец мая, до 10 июня 1914 г., «Летопись жизни и творчества А.М. Горького», т. 2, с. 438.