Ещё более красочную историю рассказывает в своих воспоминаниях (1860–1861) хозяин салона — И. И. Панаев:
«Во время отдыхов иногда по вечерам он любил играть с приятелями по самой маленькой цене и играл всегда с увлечением и очень дурно.
Раз (это было у меня, накануне светлого праздника) он часа три сряду не выпускал из рук карт и наставил страшное количество ремизов. Утомлённый, во время сдачи он вышел в другую комнату, чтобы пройтиться немного. В это время Тургенев (которого он очень любил) нарочно подобрал ему такую карту на восемь в червях, что он должен был остаться непременно без четырёх… Белинский возвратился, схватил карты, взглянул и весь просиял… Он объявил восемь в червях и остался, как следовало, без четырёх. Он с бешенством бросил карты и вскрикнул, задыхаясь:
— Такие вещи могут происходить только со мною.
Тургеневу стало жаль его — и он признался ему, что хотел подшутить над ним.
Белинский сначала не поверил, но когда все подтвердили ему то же, — он с невыразимым упрёком посмотрел на Тургенева и произнёс, побледнев как полотно:
— Лучше бы вы мне этого не говорили. Прошу вас впредь не позволять себе таких шуток!»
В воспоминаниях Панаевой есть ещё одна история о Тургеневе и Белинском, связанная с преферансом. Полина Виардо Гарсиа выступала в итальянской опере в Петербурге подряд два сезона — 1843/44 и 1844/45 гг. Тургенев познакомился с ней 1 (13) ноября 1843 г. Панаева пишет:
«…сначала как дорожил Тургенев малейшим вниманием Виардо! Я помню, раз вечером Тургенев явился к нам в каком-то экстазе…
Приход Тургенева остановил игру в преферанс, за которым сидели Белинский, Боткин и др. Боткин стал приставать к Тургеневу, чтобы он поскорее рассказал о своём счастье, да и другие очень заинтересовались. Оказалось, что у Тургенева очень болела голова, и сама Виардо потёрла ему виски одеколоном. Тургенев описывал свои ощущения, когда почувствовал прикосновение её пальчиков к своим вискам. Белинский не любил, когда прерывали его игру, бросал сердитые взгляды на оратора и его слушателей и наконец воскликнул нетерпеливо:
— Хотите, господа, продолжать или смешать карты?
Игру стали продолжать, а Тургенев, расхаживая по комнате, продолжал ещё говорить о своём счастье. Белинский поставил ремиз и с сердцем сказал Тургеневу:
— Ну, можно ли верить в такую трескучую любовь, как ваша?»
12 ноября 1843 г. состоялось венчание Белинского с М. В. Орловой. Вечер после венчания Панаева описывает так:
«Молодая села разливать чай, а Белинский, расхаживая по комнате, шутливо говорил:
— Вот я теперь женатый человек, все свои дебоширства должен бросить и сделаться филистером.
Смешно было слышать, что Белинский говорил о своих дебоширствах; я в том же шуточном тоне отвечала, что ему надо бросить разорительную игру в преферанс».
Среди игроков круга Панаева наиболее сильным был, по всей вероятности, харьковский журналист А. Я. Кульчицкий;[31] в кружок панаевских преферансистов входили чиновник и переводчик Н. Н. Тютчев и его компаньон по оскандалившейся «Конторе агентства и комиссионерства» М. А. Языков (1811–1885), а также И. И. Маслов (1817–1891), — иначе говоря, достоверно известны не менее чем десять человек, с которыми играл в преферанс Белинский. По свидетельству Панаевой, играл с Белинским также и настоящий картёжник-профессионал — Н. А. Некрасов. В «Воспоминаниях» Панаевой есть строки о том, как «в 1842 году зимой»[32] Белинский привёз к Панаевым Некрасова читать свои «Петербургские углы»: