Обращая пристальный взгляд к собранию русских летописей, мы не без удивления замечаем, что многие из них писались и переписывались в XVI веке – во времена правления Ивана Грозного, которого мы можем, таким образом, с уверенностью назвать если не отцом-основателем достоверной истории как научной реальности, то определённо – одним из влиятельнейших вдохновителей. «Лицевой летописный свод» (лицевой – значит в лицах, иллюсторированный картинками, то есть этакий древнейший комикс), интерпредировавший события мировой и русской истории, был составлен в единственном экземпляре специально для библиотеки Ивана Грозного. Эта достоверная история в 10 томах, которая была записана на 10 тыс. страниц, с 16 тыс. зарисовок, охватывает период от Сотворения мира и по времена царствования Ивана Васильевича IV Грозного. Такой размах и детальность исторического исследования может стать культурным событием для любого современного царства-государства – может стать гордостью любой современной академии наук.
Сроку упомянутой кривизне, завернувшей вектор идеи русской, едва не с полтыщи годков как раз будет, ежели от наших дней глядеться в зеркало исторической науки, отражающей столетия минувшие.
Сторонний и независимый взгляд из заморья на Русию как царскую Московию тех времён представлен на гравюре Антонио Дженкинсоно1 – английского купца, который основал Московскую компанию, имевшую монопольное право на торговлю с Москвой, посла при Иване Грозном и путешественника, который дважды посещал Русию.
На гравюре мы видим: «Шатёр» Ивана Грозного, ритуал поклонения «Золотой бабе», киргизы с шаманом, кибитки кочевников и др. иллюстрации, – как и многие имена, которые у русских людей на слуху: Казаки, Тюмень, Пятигорск, Тартария, Мордва, Самоеда… так и чуждые современному русскому уху.
Эта карта была включена в первый печатный Атлас мира нидерландского картографа А. Ортелия в 1570 году. Но изображённое на гравюре на меди, разумеется, не карта – это понятийный образ, который витал в сознании образованных людей того времени, прежде всего европейцев, то бишь современников Ивана Грозного.
Похоже на лубок, не так ли? Так и в наши дни, для образного представления, на детских атласах изображают кенгуру размером со слона и в небе птиц вместе с китами – метод представления изменился мало.
Запечатлённый из тех времён образ имеет, казалось бы, мало общего с нашими «историческими» представлениями о временах Ивана Грозного… хотя сами по себе образы и представления – это особенный и очень любопытный аспект исторических знаний. Тот мир ни на какие современные картинки из школьных или вузовских учебников, откуда мы черпаем знания о своём прошлом, так же совершенно не похож. Разумеется, любой учёный муж нам весьма и весьма компетентно объяснит, что, в отличие от нас, то есть образованных людей XXI века, люди того тёмного времени просто понятия не имели ни о своём времени, ни о месте своего обитания не догадывались, как были чужды образу своей собственной жизни.
При этом было бы несправедливо думать, будто образованные люди XVI века, в эпоху географических открытий, были географическими невеждами. Взглянем на гравюру нидерландского картографа Герарда Меркатора2 – современника Антонио Дженкинсоно и Ивана Грозного.
На карте Герарда Меркатора, составленной и гравированной для своего знаменитого атласа мира, мы видим и границы государств, области, населённые пункты, леса, реки. Пользуясь картой Меркатора, можно и сегодня отправляться в путешествие по европейской России.
Так что было бы верхом наивности полагать, будто царь Иван Васильевич не знал пределов той земли, куда дотягивалась его долгая рука. Знал. Причём знал лучше, нежели мы с вами можем себе вообразить. Иван Грозный был человек начитанный и сведущий. Но!!! Будь ты князь великий, или хоть царём назовись, однако ж по сути своей самодержец – самый невольный человек во всём своём царстве-государстве, ибо всякий властитель – заложник власти, и каждое проявление его своеволия суть деспотизм, то бишь самодурство в глазах потомков, что задним числом всегда умны. Не мог царь не задумываться над историей своей державы. Другое дело, взгляд тот пристальный был наделён перфектным сознанием: всё, что было до него или что прежде могло бы быть, то должно теперь, мол, служить укреплению и процветанию самовластья, а ежели прошлое противоречит самодержавным интересам, то такого прошлого попросту не должно быть в помине. Вот и вся этимология – от обратного. Результативная.