После обеда я попрощался с полковником до завтра и отправился знакомиться с рекомендованным мне адвокатом. Рекомендацию я получил у нашего военного агента, графа Игнатьева Алексея Алексеевича, того самого «красного графа», который в другой исторической реальности сумел сохранить и вернуть своей стране (пусть она к тому времени и стала называться СССР) двести двадцать пять миллионов франков золотом казённых средств. Прямо скажем — совершил невозможное. Речь идёт не о том, что он эти деньги он не украл, это-то как раз нормально, а вот то, что умудриться сохранить такую сумму после отказа правительства Советской России платить по долгам правительства царского — это действительно высший пилотаж. Такое в одиночку не провернёшь, а значит и исполнителей Алексей Алексеевич подбирать умеет, кроме того, что сам он человек кристально честный.
Зачем мне понадобился адвокат во Франции, если сам собираюсь перебираться в Америку? Начнём с того, что патентное право в мире сейчас регулируется именно Парижским судом, а у меня на это самое право большие планы. Плюс, мне нужен адрес для корреспонденции, да и присматривать за мсье Граналем кто-то должен. Это не считая мелочей, вроде правильного оформления моей инвалидной военной пенсии и всяких гражданских тяжб, которые обязательно возникнут. Это только для начала, а там видно будет, всё зависит от степени профессиональной компетентности.
Мсье Анри Контесон владел небольшой конторой на бульваре Пуассоньер и внешне больше напоминал скандинава, чем француза. Хотя, нормандцы ведь теперь тоже французы, а они и есть природные скандинавы.
— Не вижу препятствий к нашему сотрудничеству, мсье Малетин. Только позвольте поинтересоваться — чем Франция хуже Швейцарии? Анонимность владельца компании я вам и здесь обеспечу.
Анонимность обеспечишь, кто бы сомневался, только этого мало, мне ещё и нейтральность нужна, чтобы зарубежные активы не конфисковали с началом войны.
— Извините, мсье Контесон, но это не мой выбор, — не вру, этот выбор сделала сама история, которую я знаю, — нужна компания именно в Швейцарии, а город можете выбрать сами, именно на Лозанне я не настаиваю.
— Если нужна именно Швейцария, то Лозанна оптимальный для меня вариант.
Договорились, конечно. Запрошенный гонорар на этом этапе меня полностью устроил, а компетентность выясним уже в процессе. Конечно, рекомендация Игнатьева дорогого стоит, но мне ведь не всякий адвокат подойдёт, поэтому сначала будем посмотреть. Это первый тур в Большой игре и ставки пока копеечные, много я не потеряю даже в случае неудачи.
Церемония награждения, а точнее посвящение в Командорскую степень Ордена почётного легиона, с вручением соответствующих знаков отличия, впечатления на меня не произвела. Какой-то дешёвый самодеятельный театр, с последующим таким же дешёвым фуршетом. Зато на выходе из Елисейского дворца меня ожидала целая толпа журналистов и фотографов. Разумеется, собрались они здесь не стихийно, хоть и сами того не подозревали.
— Мсье Малетин, это правда, что вы отказали «Одеону» /ссылка 5: один из шести французских национальных театров, расположенный в шестом округе Парижа, на левом берегу Сены, рядом с Люксембургским садом/ в праве постановки вашей пьесы?
— Если «Одеону» действительно отказано, то правда, мсье, — лучезарно улыбаюсь. Пошлая поза, полная дешёвка, но мне сейчас нужны именно такие фотографии.
— Вы не контролируете действия мсье Граналя?
— Мсье Граналь профессионал в этом деле, и не мне дилетанту его контролировать. Я вообще не планировал никаких театральных постановок, между нами говоря.
— То есть, вы полностью передали управление издателю, мсье Малетин?
— Не просто издателю, а настоящему волшебнику, мсье журналист. Мою повесть ругают все, вы ведь и сами всё читаете, но она от этого становится всё популярнее. Мсье Граналь готовит уже второй тираж. Я сам в шоке, если честно. Даже не пытайтесь поссорить меня с издателем. Он в полном праве отказать вообще всем театрам, и я в это вмешиваться не собираюсь.
— Но ведь «Год Верденской мясорубки» — это практически готовая пьеса.
— Это просто повесть, мсье. Хроника событий, свидетелем которых я стал. Хроника страшных событий. Настолько страшных, что для моих сослуживцев эта повесть — романтическая, приключенческая и даже юмористическая. Я хотел их развлечь, а получилось то, что получилось.