Даниэль действительно оказался информированным человеком и сориентировал меня на местности очень качественно. Всё-таки город сейчас и сто лет тому вперёд — это совсем разные города. В смысле застройки разные, люди то те же. Отель-казино Карраско уже работает, значит туда мы и направимся. Сейчас это пригород, причём не ближний, но нам пешком не ходить, где нанять приличную машину с водителем за вменяемые деньги Даниэль тоже знал. Свой первый «жерминаль» мой информатор заработал и побежал нанимать нам какой-то почти новый Форд.
— Ты здесь уже бывал. — констатировал очевидное Хайнц, — Когда успел?
— Это пока секрет, геноссе.
— И английский у тебя очень странный. Тоже секрет?
— Конечно. Как тебе Даниэль?
— Мошенник и плут, но паренёк неглупый. Зачем нам селиться за городом?
— В Карраско отличный пляж. Да и казино меня интересует, а оно там самое современное.
— Ты не похож на игрока.
— А на владельца казино похож?
Хайнц задумался. Вот и думай. Рассказывать свои секреты я тебе не буду, выдумывай версию сам. Сам придумаешь, сам и уверуешь.
— Ты вообще ни на кого не похож. И дело не в странных знаниях, люди в таком темпе не живут.
Сейчас не живут. Действительно, у меня постоянный сенсорный голод. Вот и сейчас одновременно общаюсь с Хайнцем и листаю газеты Даниэля.
— Лентяи, Хайнц. Люди слишком ленивы и не любопытны.
— Причём здесь лень? Невозможно с такой скоростью газеты читать!
— Я всё и не читаю. Ненужную информацию просматриваю по диагонали.
— Как можно понять не читая, что информация ненужная, Эндрю? — улыбнулся довольный Хайнц.
Типа подловил. Оправдывайся.
— Нужная нам сейчас информация — только объявления с ценами. И эта информация меня очень радует, амиго. Начнём с банка, хорошо, что я в доллары ещё во Франции перешёл, здесь курс хуже.
— И это ты успел посчитать… — типа острит
Чего тут считать? Это без счёта сразу видно.
— Успел, конечно. Два простых арифметических действия и мне не нужен результат до пятого знака. Для тебя это проблема?
— Посчитать — нет. А вот одновременно разговаривать, отсеивать ненужную информацию, пить кофе и считать — проблема. И не только у меня, уверяю тебя, Эндрю, такая проблема у всех людей. Людям это просто не нужно, а ты жить без этого не можешь. Я же видел, как ты мучился без свежих газет на пароходе.
— Не нужно говорить за всех людей, Хайнц. Ты ленив и не любопытен, завидуй молча.
Форд действительно оказался почти новым фаэтоном, а водитель-владелец итальяшкой, кто бы сомневался.
— Даниэль, — подкидываю с ногтя ещё одного «жерминаля», — мне нужен главный перуанец в городе, самый авторитетный. Мы съездим в банк и вернёмся.
Все перуанцы работают в порту, и кто ими рулит Даниэлю наверняка известно. Ну, или выяснит быстро. Мне нужна лиана для аяуаски, не самому же за ней ехать.
Банко Републико одновременно и коммерческий, и эмиссионный, исполняет функции центрального. Других банков этого времени в двадцать первом веке уже не было. Надёжность — это именно то, что мне нужно. Аккредитив на тридцать тысяч долларов вызвал уважение и обслужили нас как в лучших домах. Умеют в банки уругвайцы, недаром и в двадцать первом веке аргентинцы и бразильцы хранят сбережения именно в Уругвае. «Швейцария Латинской Америки».
Курс песо к доллару 1/7,5, а к франку 1/1, я менял доллары к франкам по ⅙,4. Что тут вообще считать, чтобы понять, что это удачная сделка? Странные люди.
Пласа Индепенденсия. Президентский дворец, мавзолей Артигаса и театр Солис на месте, а вот главную достопримечательность — Паласио Сальво ещё не построили. Будет самое высокое здание в Латинской Америке в течении полувека. Самый центр, самые солидные конторы. Ищу инмобилярию (агентство недвижимости).
— Чем интересуются сеньоры?
— Прежде всего одной из эстансий в Lavalleja.
— Какой-то конкретной?
— Именно так. Я готов заплатить цену выше рыночной, в разумных пределах, конечно. Есть запасные варианты, но об этом поговорим в случае неудачи с основным. Кроме того, интересует жилая недвижимость на Рамбле.
— Есть шесть вариантов.
— Мы посмотрим все. Не сразу, конечно. Остановимся в отеле Карраско, сеньоры Эндрю Малетин и Хайнц Хофманн.
— Сеньор Хофманн говорит по-испански.
— По-испански, — Хайнц усмехнулся, — сеньор говорит. Вы говорите по-уругвайски.
— Вы совершенно правы, сеньор, но испанский мы понимаем отлично, — улыбнулся инмобильщик.
Выходим. Хайнц не унимается.
— Почему эстансия конкретная и с запасными вариантами, а особняк любой?