— Я согласен с Володей, — сказал Лисицын. — Янси не мог впустить китайцев в Приют. Я верю в его искреннюю привязанность к нам.
Спор этот был прерван неожиданно: на Ореховом острове загорались огни. В подзорную трубу видны были палатки начальников и силуэты воинов, толпившихся у костров.
— Должно, смена пришла гарнизону, — заявил Константин.
— А может, подкрепление, — высказал свое соображение Гедеон.
— Что ж они не приплыли прямо на Приют? — спросил Володя.
— Оттого и не приплыли, что смена, — продолжал рассуждать Константин. — Командиры оденут людей в парадную форму, и завтра с барабанным боем и музыкой новые войдут на Приют, а старые сядут в их лодки и поплывут восвояси. В крепостях всегда так смена делается.
— Так делалось у вас на линии, в русских укреплениях, а у китайцев, вероятно, другой обычай. Завтра увидим, — заключил Гедеон.
Лисицын не вступал в разговор — он наблюдал. Потом объявил, что всю ночь спать не будет. Товарищи его, довольные таким самопожертвованием, улеглись и заснули.
Оставив спящих спутников, Лисицын влез на дерево и стал делать наблюдения в подзорную трубу. На Приюте все было тихо, только на Сторожевой башне стоял человек и смотрел в ту сторону, где находились наши беглецы. Человек этот вскоре скрылся. На Ореховом острове началось движение, но в тумане ничего нельзя было рассмотреть.
Как только взошло солнце, на Приюте послышался звук барабана, похожий на русскую зорю. Впрочем, наблюдателю могло так показаться, потому что ветер часто менял свое направление и не позволял хорошо расслышать звуки.
— Сергей Петрович, — сказал подошедший Володя, — на Приюте бьют в барабан. — К сожалению, я не могу разобрать, что именно бьют.
— У китайцев же нет барабанов. Мне Янси говорил.
— Теперь они принимают на службу иностранных офицеров, могли научиться и их порядку гарнизонной службы.
Не успел Лисицын спуститься с дерева, как из жерл нижнего этажа Передовой башни показались два клуба дыма, прозвучали два выстрела, и два ядра запрыгали по Ореховому острову, произведя смятение в китайском лагере. Через минуту задымились обе бойницы верхнего этажа, а вслед за тем взвились две бомбы с платформы Входной башни — все эти снаряды наносили вред китайцам. — Что за чертовщина?! — вскричал прибежавший Гедеон. — Китайцы стреляют в своих?
— Должно, обознались спросонка, — усмехнулся Константин.
— Вот опять начали с нижней батареи, — весело сказал Володя.
— Сбили палатку начальника, — со смехом проговорил Лисицын, наблюдая в подзорную трубу.
— Да, никак, это сражение, — недоумевал Константин.
— Верхняя батарея стреляет! — закричал восхищенный Володя.
— На Приюте ни души, — сообщил Лисицын. — Канониры мастерски прячутся от неприятельских выстрелов.
— Вот опять мортиры грохнули! — Володя был чрезвычайно доволен.
— Китайцы садятся в лодки, отступают, — объявил Лисицын.
— А на башне — барабанный бой, — сказал Гедеон. — Голову отдаю в заклад, что в крепости русские. Жаль, они не могут нас видеть и выслать за нами лодку.
— Сейчас узнаем, кто защищает Приют. — Лисицын опустил подзорную трубу. — Из ворот выплыла лодка с одним гребцом; она направляется прямо сюда.
Все с нетерпением стали ждать пловца. Когда оставалось не больше версты расстояния, Лисицын радостно закричал:
— Янси! К нам плывет Янси! Быть может, мы увидим на Приюте наших возвратившихся товарищей.
— Янси, Янси! — кричал Володя, сгорая от нетерпения. Наконец Янси выскочил на берег и бросился целовать руки
Лисицыну:
— Скорей на лодка, господин, на озере китайцы, на берегу китайцы! Скорей на лодка!
— Как ты опять попал сюда? Кто с тобой на Приюте?
— Господин, скорей бежать! Всякий минута дорого. Скорей на лодка! Китайцы воротятся, отрежут от крепости — мы все пропали.
Лисицын налег на весло — и легкая лодка понеслась стрелой по волнам Глубокого озера.
— Поглядь на труба, Гедеона Михалич, что по левой сторона и что сзади.
— Слева ничего не видно, а сзади вижу лодку с китайцами, плывет возле самого берега; теперь подплывает к нашему причалу.
— Мой вовремя приехал забирать вас. Мой очень боялся эта лодка. Я видела вечером, вы стоял на берегу. По Володе разузнал. Подал сигнал из пушка — ваш ухом не повел. Флаг распустил — ваш ничего не видал. Утром лодка с китайцы поплыл на вас. Мой испугался — заберут вас. Товарищ с ума сходил и мой бесил. Мы взял по барабан и зоря бил. Ваш вышел на берегу — не догадался, что враг крадется. Дело плохо, говорю товарищ: прогоняем неприятель с Ореховой остров. Вот мы — бух! бух! Побежали, дали Янси к господин плыть. Взгляни, Гедеона Михалич, что задний лодка? Не пошел ли на нас?