И если Штюрмер сумел обмануть Распутина, искавшего главным образом послушного ему и „дамской половине" исполнителя, то Мануйлов, во всяком случае, обманут не был, ибо взял от этого назначения достаточно много, больше даже того, как увидит читатель ниже, чем мог вместить.
XI
Но, чтобы покончить с ролью Мануйлова при Распутине, перейдем к его дальнейшим „работам" в этом направлении, „работу" его „на себя" оставив до дальнейших страниц.
В назначении А. Н. Хвостова Мануйлов участия не принимал, ибо тогда еще на его emploi при Распутине был кн. Андроников, который и провел это дело. Но что, несмотря на все уверения А. Н. Хвостова, дело это не обошлось без Распутина, ценное свидетельство оставил нам тот же Мануйлов.
Когда, уже в октябре — ноябре 1916 г., он как-то разговорился с Распутиным о состоявшемся незадолго до того назначении А. Д. Протопопова (также проведенного Р — м через д-ра Бадмаева), Распутин заметил, показывая Мануйлову сжатый кулак:
— Теперь вот Россия здесь держится. Это я сделал: ведь надо же и из Государственной Думы брать, надо же что-нибудь и для Государственной Думы сделать. Мы ошиблись на толстопузом, потому что он тоже из этих дураков, правых. Я тебе говорю, все правые' дураки — вот теперь мы и взяли между правыми и левыми — Протопопова.
Смысл этого совершенно ясен и не оставляет сомнения в том, что и при назначении Хвостова Распутин сыграл свою роль. Но если в этом ему Мануйлов не мог еще помочь, то зато он весьма и весьма помог ему тогда, когда понадобилось убрать „обманувшего толстопузого", чтобы очистить место еще пользовавшемуся доверием „старикашке", которого не удовлетворял один портфель только председателя совета министров, весьма пустой в отношении реальных благ, ксими полны были портфели других министров и мин. вн. дел по преимуществу. И в деле этом, в минировании Хвостова, И. Ф. Манасевич-Мануйлов с Белецким сыграли такую роль, которая должна была на век обеспечить ему благодарность со стороны Распутина и императрицы с одной стороны, и Штюрмера — с другой.
Но предварительно несколько слов о самом А. Н. Хвостове. Убежденный член союза русского народа, настолько гордившийся принадлежностью своей к этой организации, что при каждой поездке в Царское Село он неизменно нацеплял союзный значок на свой мундир или фрак, А. Н. Хвостов в тех политических границах, которые ставила ему программа союза, был человеком честным — или, точнее, лично бескорыстным. Он действовал во имя убеждения и во славу „царя и отечества" и только. Там, где было это нужно в указанных целях, он шел, конечно, на известные компромиссы и, кто знает, может быть и на самом деле целовал руку Распутину, как о том свидетельствует Мануйлов. Но и в силу своего темперамента и под влиянием тех зайчиков, которые постоянно прыгали у него в мозгу, и компромиссы А. Н. Хвостова были Еесьма неглубоки и недолги, и интрига ему никогда не удавалась. От природы умный человек, А. Н. Хвостов à vol d’oiseau обычно правильно определял соотношения сил, ставил диагнозы тех или иных явлений, намечал пути нужных реформ и т. п., но стоило ему „приземиться", стоило перейти к практической работе по им же намеченным путям, и неизменно что-то внутри его начинало брыкаться и „разбрыкивало" всю его порою многохитрую постройку.
Не разобрав подвоха, а может быть и разобрав его, но понадеявшись на свои силы, А. Н. Хвостов в свое время воспользовался в порядке компромисса услужливо подставленной ему Распутиным спиной, как трамплином к министерскому посту, но, допрыгнув до цели и утвердившись в новой обстановке, он сейчас же определил положение, наметил свои пути как последовательного монархиста и цариста и пошел по ним.
Определяя Распутина как „удобную педаль для немецкого „шпионажа", находившуюся всецело, хотя и несознательно, в руках немецкой агентуры, — совершенно точно определив взаимные отношения между Николаем II, Александрой Федоровной и Распутиным, презиравшим первого и преклонявшимся перед новой Екатериной II, в которой были воплощены все чаяния и надежды на спасение „единства России", хотя бы ценой прекращения войны, если не в интересах немцев, то „в интересах династии", — А. Н. Хвостов избрал для себя, и со своей точки зрения совершенно правильный путь борьбы со всем этим.