— Наверняка. «Халдеи» — это маги и чернокнижники.
— Вирский — тоже выдуманный персонаж?
— «Вир» означает «омут». Как все графоманы прошлого века, автор был жутким морализатором, но при этом не чуждым литературной игры.
— Тогда объясните, — спросил Джон, — откуда у этого Фомы Халдеева такое хорошее знание княжеского дома? Подгнивший паркет, копия с картины Хогарта. Эта мать дворецкого…
— Вы хотите сказать…
— Настоящий автор книги — следователь Курослепов. Вернее, он нанял для ее написания Халдеева, снабдил материалами следствия и нарисовал сюжет во всех подробностях. Но Халдеев оказался писателем с самолюбием. В конце повести не удержался уколоть нанимателя, намекнув на его литературную бездарность. Таким образом, в повести слышны голоса двух людей: Халдеева и Курослепова. Это позволяет понять, кто настоящий убийца.
— Внимательно слушаю!
— Вам не показалось подозрительным, с какой любовью описан Вирский и с какой затаенной, а потом откровенной ненавистью выставлен князь?
— Вирский — это Халдеев?
— Нет. Просто Халдеев был знаком с Вирским, находился под его влиянием и постарался литературно возвысить. А издевался над князем не кто иной, как Курослепов. Хотя есть подозрение, что и Халдеев имел основание ненавидеть князя. Помните это странное письмо от какой-то женщины?
— Халдеев — внебрачный сын князя!
— И это объясняет тон повести. Если бы прочесть письмо целиком…
— Да бог с ним! Вы хотели назвать убийцу. Это Вирский?
— С чего вы взяли?
— Находясь один в кабинете князя, Вирский похищает стилет. По дороге он что-то внушает кучеру, используя дар гипноза. Возвращается, убивает Ольгу и, пользуясь суматохой, бросает окровавленный нож в груду книг.
Джон покачал головой.
— В гостиной находились три девицы и студент Иванов. Как бы они ни были пьяны, невероятно, чтобы Вирский мог проскочить мимо них незамеченным. Хотя это не имеет значения… Убийца сам указал на себя в романе.
— Курослепов?!
— Без сомнения. Курослепов, как и пристав Бубенцов, был влюблен в Ольгу. Он рассчитывал на взаимность, но получил отказ. Помните, что он сказал Бубенцову? «Я вас очень понимаю!» А этот странный крик Ольги Павловны: «Вы противны мне оба!» Но кто — оба? Князь и Бубенцов? Однако князь наутро не помнил ничего. Как же он мог рассказать об этом следователю, а тот — Халдееву? Это она Курослепову, а не князю, кричала. Это он подстерег ее ночью и попытался воспользоваться ее бедственным положением. Но она, хотя и была обижена князем, домогательства Курослепова отвергла.
— Интересная версия, — сказал Барский, — но неосновательная.
— Это не версия, Лев Сергеевич, — строго ответил Половинкин, — а жизнь. Я понял, что убийца — Курослепов, когда дочитал до фразы: «Девушка не ночевала дома». Курослепов сказал это князю, когда они уединились в кабинете. Но откуда он знал? Ольга могла убежать от князя, вернуться домой, переночевать, а утром исчезнуть. Тело не найдено, а следователь уже все знает.
— В самом деле!
— И зачем он настоял на беседе с глазу на глаз? И что за интерес к книгам? Он что, раньше их не видел? Просто ему нужно было подбросить стилет, который он похитил у князя во время последней встречи. Тогда же Чернолусский рассказал ему об идее «Вавилона», о Вирском и о том, что для сеанса нужна невинная девушка. Курослепов сразу догадался, кто будет эта девушка. Нетрудно также было предположить, чем это все закончится. Тогда-то он и решил подстеречь Ольгу и воспользоваться ее обидой на князя…
— Князь не был чернокнижником?
— Разве будет чернокнижник держать редкие книги на полу? Вспомните, как засверкали глаза Вирского, когда он нашел важный для него фолиант. Скорее всего, он и был его целью. Круг библиофилов тесен, маг наверняка слышал о брате князя и его библиотеке. Ради этой книги Вирский и согласился поехать в имение.
— Верно! — подхватил Лев Сергеевич. — И вот еще что я подумал. «Драма на охоте» Чехова появилась год спустя после выхода книги Халдеева, в 1884 году, и была напечатана в газете «Новости дня»». Газета была бульварная, сам Антон Павлович называл ее «Пакости дня». Но обратите внимание на выходные данные книжки Халдеева: «Отпечатано с оттисков «Новостей дня»». Не исключено, что Чехов читал этот детектив. В его повести убийца — тоже следователь. Поздравляю вас, юноша, вы на пороге открытия!
— Напоминаю, я не читал «Драму на охоте».
Барский захохотал.
— Как я мог забыть, что вы не цитируете классиков, а сочиняете за них! Но продолжим наше расследование… Князь не показался мне простофилей. Зачем же он взял на себя убийство?